Медленно оседая на колени, я скользнула губами по груди тёмного, по животу.
— Ну же, не стесняйся, — просил парень. — Возьми его…
Не спуская взгляда с лица тёмного, обхватила губами крупную головку его члена. Это было странно: ни запаха мыла или ароматических средств, ни грязи — просто вкус и запах совершенно чистой (благодаря абсолютной силе Смерти, не иначе) плоти без малейших примесей.
Сердце безумно стучало в груди. Обе руки тёмный запустил в мои волосы, мягко скользил кончиками пальцев, разливая по коже щекотное тепло, в этом тепле чувствовалось его возбуждение. Зажмурилась, сосредотачиваясь на ощущениях.
Парень благодарно постанывал, тёмный молча принимал мои ласки, лишь слегка касаясь огненными кончиками пальцев. Я боялась нарушить это ощущение, блаженство наполненности рта тугой плотью. Я пропускала его всё глубже и глубже, обмирая от скольжения головки по нёбу, задыхаясь от тревожного восторга.
Пылающие пальцы ласково скользнули по щеке, по моей шее, и я подалась вперёд, вбирая его так глубоко, как брала только у Эсина, и наконец добилась от тёмного судорожного выдоха. Голова пошла кругом, тело стало лёгким, податливым, мне не требовалось усилий, чтобы действовать — тело двигалось само, вспыхивало тысячами звёзд, рассыпалось искрами, содрогалось от накатывающих спазмов удовольствия.
И пальцы тёмного — прожигающие меня, сплавляющие с его лихорадочным, почти болезненным возбуждением, с накрывающей его необъятной волной наслаждения
— она нахлынула на него, исторгая семя мне в рот, и перекинулась на меня, омыв до кончиков пальцев. Ослеплённая и парализованная, я стала заваливаться на бок, но тёмный меня подхватил…
— Тихо, тихо, — послышался его шёпот.
Схватила тёмного за ворот рубашки, обжигаясь рукой о раскалённую кожу груди.
Веки поднялись неохотно, я хотела поймать взгляд тёмного, но он крепче прижал меня и отнёс в сторону, за тюфяки.
Только тогда я услышала голоса.
— Придёшь ещё? — спросил парень.
— Конечно, — ответила девушка.
Они прошли мимо, открыли и закрыли дверь. Прижимаясь к груди тёмного, я слушала быстрый стук его сердца.
Глава 35
Мы миновали разорённый, с выбитыми окнами постоялый двор, с которого меня похитил принц («Хозяева в тюрьме», — пояснил тёмный), обогнали несколько обозов с пшеницей, пухлого розовощёкого торговца мёдом, и тракт превратился в однообразно-бесконечное каменное полотно.
Тёмный задумчиво молчал, я тоже упражнялась в размышлениях, пытаясь угадать, почему пресветлый его испугался. Но как угадывать, если я практически ничего о тёмном не знаю? Даже то, что он из Даргота, могло оказаться ложью.
Правда, он точно очень силён, обладает высокими полномочиями, а пресветлый Аора его опасается. Возможно, у моего тёмного на посылках был маг двенадцатого уровня, а это последняя ступень перед тринадцатым — уровнем главы орденов мира, ЕгоТемнейшества…
Поперхнулась, покосилась на тёмного, нервно улыбаясь: не может быть! Что на задании со мной делать самому Темнейшеству?
«Зато понятно, откуда в доме принца появился щит уровня защиты храма без изъятия артефактов из храма тёмных, оставшегося, как говорил тёмный, в безопасности», — гаденько заметил внутренний голос.
Усмехнулась ещё более нервно: да нет, не может быть.
Не должно быть.
«…ты отомстил ему своей успешностью…» — мелькнул в памяти отрывок письма.
Эсин — пресветлый, предпоследняя ступень иерархии ордена, негласный лидер храмов своей страны. Переплюнуть это можно только став главой самого ордена.
Виски заломило, сердце страшно ухало в груди.
Вот Тьма!
Уверяя себя, что такого просто не может быть, я дрожала.
В конце концов, вдруг мой тёмный — претёмный нашей столицы, негласный руководитель всех тёмных храмов страны. Или он главный претёмный какого-нибудь государства под протекцией тёмных.
Да.
Так лучше.
Выдохнула.
Претёмный столицы или другой страны — это уже не страшно.
Но в животе было как-то тяжело и жгуче.
Чтобы лишний раз не огорчаться, постаралась выкинуть эти мысли из головы.
И меня затопило воспоминаниями о ночи, о странном поведении тёмного, о том, как броня его холодности рухнула на кончиках пальцев, позволив мне прочувствовать его возбуждение.
Такого в моём весьма богатом опыте не случалось.
Не было мужчин традиционной ориентации, желание которых я бы не чувствовала, фантазии которых не видела хотя бы немного.
Чем тёмный отличается от остальных?
Почему у него есть привычка быть холодным, а у других — нет?
И как он это делает?
Что такое сэнари?
Почти уверена, что слышала это слово, но где? Память упорно молчала, как и тёмный, отказавшийся объяснять хоть что-то из сказанного ночью.
У меня всё зудело от любопытства.
— Сэ-на-ри, — произнесла я, глядя на тёмного. — Почему я должна об этом знать?
У него дёрнулась губа.
На вопросы об этом у него была какая-то странная реакция, будто он чувствовал себя неловко или злился. Или то и другое.
— Инверди, — прохныкала я. — Ну расскажи.
— Я просил не называть меня по имени.
— Расскажи.
— Спроси у Эсси.
— Его здесь нет.
— Потерпи.
— Не могу.
— Учись.
— Расскажи…
— Лила, — стискивая поводья, прорычал тёмный. — Я не хочу об этом рассказывать, это не моё дело.
— Тогда почему ты об этом спросил?
Он дёрнул головой:
— Думал, ты знаешь.
Ветер косил на меня глазом, тёмный был сама отстранённость, а мне что делать? У меня же в пути дел нет, кроме как сгорать от любопытства.
— А почему я должна знать?
— Потому что Эсси знает.
— Считаешь, он должен был мне рассказать? — с замиранием сердца я ждала ответа.
Тёмный в самом деле что-нибудь этакое знает или пытается посеять в моей душе сомнения?
Он надолго задумался, поморщился:
— Да нет, необязательно. Возможно, даже лучше не знать — проще, спокойнее. Пока это контролируется.
Волосы зашевелились, я дёрнула поводья, подсекая Ветра. Тёмный увёл его в сторону.
— Издеваешься? Да? — Дыхание начало сбиваться. — Хочешь поссорить меня с Эсином?
— Нет, — как-то так лаконично ответил тёмный, что я поверила.
И даже немного успокоилась.
А потом смекнула: не способ ли это выведать, что поручил Эсин? Раззадорить любопытство по самое не могу, а потом обменять ответ на признание. Только — усмехнулась — со мной этот номер не пройдёт. О браслете я никому не расскажу.
Дальше мы ехали молча.
Дорога в Сорту казалась удивительно, просто неправдоподобно спокойной, и от этого на душе становилось тревожно.
Глава 36
— Надо же, Сорта, — задумчиво произнёс тёмный. — Доехали.
— Внезапно.
Открывшийся за холмом вид города впрямь оказался внезапным: в картографии, как правильно говорил Эсин, я не разбиралась.
Сорта мало походила на Самран.
Её, изрезанную кривыми улочками, надвое разбивала широкая мутная река. Громадный шпиль Гранографа торчал на островке в центре неторопливого потока. Дома (от глиняного красного до густого коричневого цвета) подбирались к самой реке, крыши то вздымались на несколько этажей, плотно лепясь друг к другу, то распадались по широко расставленным особнячкам и домам с садами. Тёмный храм высился среди небольших домов на дальней, правой стороне Сорты.
Новый светлый храм по проекту Эсина, достроенный всего пять лет назад, почему-то был на самом краю города, ближе к нам. В городской стене возле него пестрели сразу девять изукрашенных мозаиками ворот, выходивших на огромные яркие поля.
— Ну что, госпожа Бейл, в путь. — Тёмный тронул Ветра. — Легенду помнишь?