— Конечно, — буркнула я. — Мой возлюбленный супруг, я просто умираю, как хочу от тебя детей, готова все храмы обойти… Кстати, а что делать, если мне предложат магический осмотр? Он же выявит использование контрацептивного заклинания.
— А ты проси на осмотр мужчину, и у него не будет времени проверять тебя на всякие там проблемы.
Хмыкнула. Уставилась на ворота возле светлого храма.
Интересно, связной меня дождался?
От стыда щёки покраснели: пусть невольно, но я подводила Эсина, а ведь он на меня рассчитывал…
До осмотра дело не дошло: у ворот нам вежливо сказали, что из-за наплыва посетителей меня примут лишь через неделю. Пока я бродила перед домиками прихрамовых служб, надеясь попасться на глаза связному, тёмный выяснил, к кому можно обратиться, чтобы решить вопрос быстрее.
Возможно, жалоба на взяточничества была обоснованна.
Впрочем, с этим решателем вопроса предстояло встретиться только через два дня, и речь могла пойти о чём-нибудь, кроме оплаты продвижения в очереди.
Надеюсь.
Не хватало ещё, чтобы тёмный после Аорского позорища ещё местного пресветлого на взяточничестве поймал.
Возникла крамольная мысль, а не предупредить ли своих, что мы — следователи, но прежде, чем я решилась, тёмный под локоток повёл меня к привязи.
— Может, в храм заглянем? — оглянулась на величественное творение с пирамидальной крышей. — Вдруг чем помогут?
Вдруг предупредить своих удастся?
— Нет, — тёмный настойчивее подталкивал меня к коням. — В храм не пойду. Давай уезжать скорее.
— А что? — заглянула ему в лицо. — Тебе что-то не нравится?
— Мне твоих Аорских собратьев хватило за глаза. Порог терпимости снизился.
— Среди нас есть милые люди.
— И параноики.
— На себя посмотри. — Фыркнув, нехотя взялась за луку, прыгнула в седло. — Ты сам-то здесь только потому, что подозреваешь Эсина невесть в чём, выискиваешь какой-то заговор.
— А его нет? — тёмный вскочил на Ветра.
— Он в твоей голове. — Насупилась: ну вот, заболталась, поспорила, а ведь с сумасшедшими надо поласковее, больные же люди.
С другой стороны, если психам слишком потакать, они на шею сядут.
— Надеюсь, ты права, — устало ответил тёмный. — Но меня не раз спасала интуиция, и сейчас она вопит об угрозе. Повторюсь: я не держу на Эсси зла, он дорого заплатил за ошибку, и я не собираюсь тратить время и силы на какую-то там месть, мы же одной крови в конце концов. Но закрывать глаза на свои предчувствия я тоже не собираюсь.
Как же с ним трудно!
— Вы долго ещё мешать намерены? — пробасил кто-то.
Темный бросил холодный взгляд на ворчуна с кобылой, и крупный мужчина отступил на несколько шагов, как бы показывая, что претензий не имеет.
— На постоялый двор надо, — тёмный повернул Ветра к воротам.
Мои кони привычно потопали следом. На дороге я поравнялась с тёмным.
— Почему ты подозреваешь Эсси… Эсина? — Мысленно выругалась.
— По разным мелким подозрительным действиям. Правда, они перестали быть мелкими: он разослал по стране всех своих девушек, вас, его профессиональных соблазнительниц, опору власти над мужчинами. Разослал с разными незначительными, зачастую глупыми заданиями.
— Всех?
— Да.
Этого просто не могло быть, и я не стала ввязываться в бессмысленный спор с тёмным.
Некоторое время он искоса смотрел, ожидая ответа, потом отвернулся.
В тягостном молчании мы вступили на относительно ровную улицу. Тёмный поехал впереди, магией направляет моего коня. Убегать я и так не собиралась: я бы с огромным удовольствием искупалась и перекусила на хорошем постоялом дворе. Но мы проехали один постоялый двор, другой, третий…
«Хочет поселиться в частном доме?» — спрашивать у тёмного не хотелось.
Он свернул к седьмому встретившемуся нам постоялому двору с многообещающим названием «Большая кровать». Мальчишка на входе отворил ворота во внутренний двор.
Уют — первое слово, которое приходило на ум при виде чистеньких плит, клумб с мелкими белыми цветами, окон с расшитыми занавесками, ажурной резьбы на ставнях и добротном высоком крыльце.
Открытая конюшня чуть не сияла чистотой. Пока я оглядывалась, тёмный взошёл на крыльцо:
— Идём.
Через мгновение я уже заходила за ним в светлый коридор. С новенькой лестницы навстречу нам спускалась пожилая улыбчивая женщина:
— Желаете остановиться?
— Нам должны были оставить номер. Супруги Бейл.
— Да, конечно, — она жестом указала наверх. — Я провожу.
— Её, — тёмный подтолкнул меня к хозяйке. — Я займусь вещами.
«Опять в сейф что-нибудь спрятать решил?» — мне резко захотелось остаться с ним. Но… в сейф можно заглянуть попозже.
— На моё имя оставляли послания? — спросил тёмный.
— Да, спросите у мужа. Он сейчас в трактире распоряжения отдаёт.
— Хорошо, — тёмный вновь подтолкнул меня к лестнице.
Решила не спорить: вдруг связной уже знает, где я нахожусь, и заглянет, пока тёмный разбирается со своим барахлом…
Глава 37
Даже если связной меня заметил, встретиться не успел. Войдя в комнату, тёмный не удостоил огромную кровать, светлый уютный интерьер и шторки в голубых цветочках даже беглым взглядом — прошагал к столу и плюхнул на него толстую сумку.
Вот интересно, невнимание к окружению от спешки или потому, что тёмный уже останавливался в этой комнате?
Отошла от окна, помялась, глядя, как тёмный быстро раскладывает конверты, надписанные тёмным алфавитом, некоторые вскрывает. Читал он молниеносно и всегда со спокойным видом, в очередной раз подчёркивая свою непохожесть на Эсина.
«…мы же одной крови», — говорил тёмный об Эсине, но они совершенно непохожи.
Например, Эсин, как бы глубоко ни погружался в бумаги, всегда обращал внимание на мои действия. Если бы я вокруг него ходила, как сейчас стала топтаться вокруг тёмного, обязательно бы спросил, в чём дело.
Если бы мне, как сейчас, принесли обед, Эсин бы пожелал приятного аппетита и обязательно уточнил, понравилось ли мне.
Спросил бы, не скучно ли мне взаперти.
Тёмный вёл себя так, словно меня тут не было, и это неимоверно, до зубовного скрежета раздражало.
— Можно мне прогуляться по городу? — нервно спросила я.
— Нет, — ледяным тоном обронил тёмный.
Схватила подушку и швырнула в него, он поймал, кинул через меня на кровать.
Вот… гад!
Гад вытащил письменные принадлежности, и я вспомнила о намерении написать Эсину о пресветлом Аора. Конечно, весть о разборках давно добралась до Самрана, но мне, наверное, следовало рассказать, как всё было, и упомянуть настоящее имя тёмного, и то, что он точит зуб на Эсина.
Но Эсин… он ведь не просил меня писать отчёты.
Но ситуация в Аоре была из ряда вон.
И желание могущественного тёмного опорочить Эсина не та вещь, которую можно оставлять без внимания.
— Дай мне пару листов, перо и чернила, — потребовала я. — И стол освободи.
— Попроси подставку, — мотнул головой тёмный. — И не вздумай сбежать, поймаю — пожалеешь.
— А если не поймаешь? — усмехнулась я.
Выражение лица тёмного нехорошо изменилось, сердце у меня пропустило удар, а он поднялся со стула и зашагал ко мне.
Инстинктивно попятилась, ноги подгибались, я вдавилась в стену, по телу побежала дрожь.
Выражение глаз тёмного не предвещало ничего хорошего.
— Не надо… — пискнула я.
Он схватил меня за шею и рывком притянул, запустил пальцы в волосы, зашептал на ухо:
— Расслабься…
Поцелуй обжёг шею, по коже побежали мурашки, от кончиков пальцев тёмного по телу разливалось восхитительное ощущение трепетной страсти и ярости, отчаяния. Ладонь скользнула по спине, обхватила талию, притискивая меня к тёмному. И я расслабилась, нырнула в океан чувственного жара.
Основание шеи пронзили зубы и боль. Я вскрикнула, дёрнулась, но тёмный крепко держал, сжимая зубами мою плоть. Укус, ещё сильнее, ещё. Холодный огонь разлился по мне, брызнули слёзы. Тёмный разжал челюсти, язык заскользил по ранкам, вылизывая, разжигая поселившуюся в них боль. Меня мутило, колени дрожали. Дыхание защекотало ухо: