Узкий коридор утопал во тьме. Посетители горланили о какой-то не дождавшейся солдата девушке, но в висках так стучало, что я не могла разобрать все слова.
В таком состоянии никакое самоувещевание не поможет.
Осторожно касаясь липкой стены кончиками пальцев, я выискивала путь в темноте и постоянно напоминала себе, что я под прикрытием и не должна использовать магию, о чём проклятый тёмный напомнил перед въездом на постоялый двор.
Мог бы и со мной поужинать.
Нащупав дверь на запасную лестницу, открыла её и стала подниматься по крутым ступеням.
В жизни болела всего пару раз, и почему зачахла именно на задании? Не везёт, так не везёт.
На втором этаже чадили масляные светильники, было почти тихо. К счастью, дверь с цифрой «3» оказалась рядом, я прижалась к ней и резко провалилась внутрь.
Напротив двери стояла массивная двуспальная кровать, поверх мехового покрывала полулежал тёмный в бархатном фиолетовом халате и читал какие-то бумаги. Распущенные волосы мокро блестели.
Тёмный поднял взгляд, затем и бровь:
— Не поела?
— Голова болит. — Захлопнула дверь и привалилась к ней. — А тут и помыться можно?
— В соседней комнате. Через час тебе принесут воду… Тебя обслуживала девушка?
Кивнула. Потянула с плеч куртку, уронила, за ней и рубашку. У кровати сдёрнула штаны и рухнула на мягкую шкуру:
— Сил нет.
Закрыла глаза, надеясь провалиться в сон, но, увы, он, одолевавший меня в седле, теперь позорно скрылся в неизвестном направлении.
«Спать-спать-спать», — уговаривала себя и не заметила, как стала теребить мех и постукивать ногами в такт доносившихся снизу песнопений.
Вдоль позвоночника пробежали мурашки, дыхание участилось. Не сразу осознала, что злюсь. Просто беспричинно злюсь.
Бумаги в руках тёмного зашелестели, когда он перекладывал верхний лист вниз. Раздражение усиливалось. Села. Уставилась на стену с выцветшими картинками.
На редкость убогое место. С Эсином мы останавливались в роскошных квартирах ордена или в частных домах… Эсин… чем он сейчас занят?
Принялась ходить вдоль стены, раздражённо отпихнула куцый коврик, сдвинула стул от стола. Обошла кровать и подёргала покосившуюся ручку комода. Пальцы задрожали, но слабости не было, только нервное, противное возбуждение.
Тёмный снова зашелестел листами.
— Что читаешь? — Мой голос скрипел, прорывались истерические нотки.
Не отрываясь от чтения, тёмный пояснил:
— Перед самым отъездом письмо от друга получил, вот, знакомлюсь.
Осознала, что притопываю. Перестала. Заходила вокруг кровати.
— Слушай, хватит мельтешить. — Тёмный указал на дверь. — Молодого человека из комнаты в конце коридора невеста бросила, он здоров, погрейся у костра его страсти или потуши его разрядом молнии между ног, пока он какую-нибудь служанку не изнасиловал. Кстати, он недавно помылся.
Дышать было тяжело. Схватила подушку и швырнула в тёмного, он перехватил её и подложил под спину. И всё так спокойно, а мне хотелось кричать.
Метнулась к комоду, выхватила из стоявшей на нём сумки длиннющее зелёное платье. Натягивая его, бросилась к двери.
— Осторожно, — сказал тёмный.
Остановилась на пороге.
— Парень действительно зол, не понравится — просто уходи, без магии, у него кишка тонка убить.
Хлопнула дверью так, что посыпалась штукатурка. Моё тяжёлое, хриплое дыхание перекрывало доносившийся снизу ор. Проводя пальцем по волосам, обнаружила, что лоб мокрый от пота.
«Да что со мной?» — я рассеянно передвигала ноги и вдруг оказалась у двери в конце коридора.
С той стороны доносились тяжёлые быстрые шаги. Что-то разбилось. Сердцебиение участилось, но вместе с этим накатило облегчение. И возбуждение.
Толкнув дверь, я стремительно вошла, захлопнула её и взглянула в лицо остолбеневшего постояльца. Ему было лет двадцать пять, немного худощавый, но привлекательный блондин. Судя по одежде — мелкопоместный дворянин.
В следующую секунду поняла, что ему не нравится, когда женщины смотрят в глаза. Особенно сейчас. Спешно потупилась:
— Простите, ошибалась комнатой.
Он был возбуждающе зол. Изучал меня жадным взглядом, а я уже знала, чего он хочет, и внутри разгорался огонь, колени приятно слабели. Дрожащим, испуганным голосом пролепетала:
— Простите, — и отступила.
Меня захлестнуло волной дикого возбуждения.
— Э нет, — пророкотал мужчина, тяжело шагая ко мне.
Он придавил меня к двери: сильный, гневный. От него пахло мылом и травами, за что я была крайне благодарна. И аура чистая — ни одного инфекционного заболевания.