В его мыслях промелькнула фантазия: он увлекает меня в кабинет и, сорвав одежду, приникает губами к затвердевшим соскам. Что ж, этот план мне по душе, потом обязательно…
В холл влетел послушник, запнулся о ступень и растянулся на блестящем полу. Пресветлый ощутимо напрягся. Парнишка вскинул голову и нашёл его взглядом:
— Его Темнейшество у ворот, требует немедленной аудиенции. Говорит, у нас в храме недопустимое повышение магического запаса, а мощность активированных щитов превышает уровень, безопасный для находящихся рядом людей.
Воздух звенел от тишины и вибрации магии.
— Всё же зашевелился, — процедил пресветлый и подтолкнул Тейлу к одному из помощников. — Продолжаем. Все знают, что надо делать.
Обнимая меня за плечи, пресветлый двинулся к лестнице. Я оглянулась: Тейлу вели к двери на другом конце холла.
— Куда она? — в горле пересохло, голос получился сухим.
— Выполнить свою часть дела. Не переживай, она справится, — пресветлый поглаживал меня по плечу. — Ты же знаешь, она вдвое сильнее каждой из вас.
Проглотила это неприятное напоминание. Служители расступались, кланялись. Храм содрогнулся, от напряжения щит оглушительно загудел. Пресветлый поморщился:
— Не думал, что он на это пойдёт. Но Эсин оказался прав.
По лестнице взбежал другой послушник:
— К нам приближаются тёмные. Похоже, весь орден Сорты.
В наступившей тишине мой голос прозвучал слабо и блекло:
— Что происходит?
Взгляд пресветлого похолодел:
— Мы отстаиваем своё право на свободную жизнь. — Вдруг он ласково провёл кончиками пальцев по моей щеке. — Жаль, ты не понимаешь всей важности происходящего. — Палец скользнул на губы, храм снова вздрогнул. — Ты даже не представляешь всей степени своей несвободы и обречённости. Тебе остаётся только поверить, что Эсин хочет добра нам всем.
Верила ли я, что Эсин хочет нам добра? Да, конечно!
Взгляд пресветлого не был взглядом безумца, в исходящем от него чувственном тепле не было ни малейшего намёка на желание причинить мне вред.
— Что я должна сделать?
— Идти за мной и делать всё, что приказал Эсин.
— Он приказал лишь доставить браслет.
— Не это самое главное, — глядя мне в глаза, пресветлый извлёк из-за пояса небольшой лист бумаги.
Почерк Эсина я узнала сразу:
«Лила, делай всё, что скажет пресветлый Сорты Файрис. И ничего не бойся. Помни: я люблю тебя».
Сердце сладостно затрепетало, и даже трясущийся, скрипящий под ударами храм и вероломная атака Его Темнейшества не могли загасить восторга. Я готова идти куда угодно и делать что угодно…
Обнимая за плечи, пресветлый увлекал меня всё выше и выше по дрожащей лестнице, мимо склонившихся орденцев, мимо изящных статуй, мимо пустых стен.
На самый-самый верх. В квадратную комнату со скошенными к центру стенами, с единственной светящейся сферой на месте их соединения.
Пол вибрировал от концентрации магии, от сыпавшихся на щиты ударов.
— Ложись, — пресветлый указал в центр комнатки. — Сними куртку и ложись.
Снаружи подозрительно зазвенели щиты.
Сбросив куртку, легла посередине. В камне закипела магия, он обхватил мои руки, ноги, шею. Я оцепенела, не в силах вдохнуть, шевельнуться, сказать.
«…делай всё, что скажет пресветлый Сорты Файрис. И ничего не бойся. Помни: я люблю тебя», — велела сделанная любимой рукой надпись.
— Эсин просил извиниться за эти меры. — Пресветлый коснулся стены, и она стала медленно отступать, запрокидываться.
Остальные стены двигались так же, будто на вершине храма расцветал каменный цветок.
Я лежала скованная.
«Это не цепи, это не цепи. НЕ ЦЕПИ», — твердила я, но камень был холодный, как металл.
Только звона не было.
Так что это точно не цепи.
«…ничего не бойся. Помни: я люблю тебя», — это ведь Эсин написал. Он знает, что делает.
В растущий между лепестками стен щели замерцали радужные, как у мыльных пузырей, переливы щита. На нём расцветали чёрные кляксы. Щит прогибался, пружинил, морщился, но держался.
Шею, запястья и лодыжки холодило что-то твёрдое, неподъёмное…
По вискам текли слёзы.
«Помни: я люблю тебя», — написал Эсин.
«НЕ ЦЕПИ», — я смогла глубоко вдохнуть.
— Щит падает! — тревожный незнакомый голос.
— Как так? — чей-то неуверенный бас. — У нас артефакты с пяти храмов, все орденцы держат щит, мы питаем щит!
Глядя на говоривших, пресветлый подошёл ко мне:
— Инвердилиаст — чистокровный сэнари, впитавший силу ста тысяч женщин, поэтому к нему нужен особый подход. — Посмотрел на меня, но я почти не видела его за пеленой слёз (в голове яркими искрами вспыхнуло: «Сэнари?»). — Прости, Лила, но придётся сделать тебе больно. Не бойся, всё будет хорошо.