Мендоза улыбнулся. Он выглядел ненатурально веселым, учитывая обстоятельства.
– Почему ты мне не доверяешь, chiquita? Ведь я говорил, что не совершал преступлений, в которых меня обвиняют, и пообещал не пытаться бежать.
Дженна фыркнула.
– Ты мужчина, Мендоза. Это веская причина для недоверия.
Дразнящий огонек потух в темных глазах, когда испанец всмотрелся в лицо молодой женщины сквозь пелену дождя. У Дженны появилось неприятное ощущение, будто Мендоза видит ее насквозь.
– Кто-то обидел тебя, и ты ожесточилась, – испанец говорил мягко, с подкупающим сочувствием. – Я мог бы снять этот камень с твоего сердца, если позволишь.
Дженна смерила пленника сердитым взглядом.
– Предоставь мне самой решать свои проблемы.
– Ах, в этом как раз и состоит вся горечь ситуации. Такая женщина, как ты, не должна беспокоиться о подобных вещах. Ее должны лелеять и любить, чтобы она мурлыкала, как еl gato.[23]
Вытащив из-за пояса нож, Дженна сказала:
– Не бойся. Я лишь разрежу веревки, чтобы освободить твои руки и ноги. Я буду держать тебя на прицеле, так что без глупостей.
– Обещаю, никаких… глупостей, как ты говоришь.
Дженна, пребывая в сомнении, подняла бровь и приставила нож к мокрой веревке. Отсоединив связанные руки Мендозы от седла, молодая женщина вытащила револьвер, направила его на пленника и только после этого одним быстрым движением разрезала ремень, стягивавший его ноги. Потом она отступила назад.
– Хорошо, теперь слезай, только медленно, без резких движений.
Ступив на мокрую землю, Мендоза поднял руки.
– А эти, chiquita? Теперь ты разрежешь эти веревки?
– Нет. Сними сначала свое седло, потом мое.
Испанец не сдвинулся с места. Ветер швырял Мендозе в лицо его черные влажные волосы, но он, казалось, этого не замечал.
– Как убедить тебя, что я всего лишь азартный игрок, а не грабитель поездов? И не нападаю я на людей в темных переулках. Посмотри на меня. Разве не видишь? Мигель Мендоза любовник, а не убийца.
– Прекрати пытаться меня соблазнить и снимай седла.
– Ты огорчаешь меня, senorita. – Мигель наклонился к Дженне, сложив руки на груди и искренне глядя ей в глаза. – Ты слишком молода и красива, чтобы быть такой черствой. Тебе не хватает хорошего мужчины, который полюбил бы тебя. Научил, что значит быть женщиной.
Образ обнаженного мокрого тела испанца возник перед мысленным взором Дженны, но тут же сменился другим. Образом мужчины с мощными плечами и руками. С мыльной пеной на рыжих волосах, покрывавших грудь. Волосяной покров сужался к животу и снова густо разрастался там, где… Молодую женщину бросило в жар. Она тряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания, отвлекающие от важного дела.
Внезапно Мендоза оказался на расстоянии всего двух футов[24] от нее и уже тянулся к «старру», Дженна резко отпрянула.
– Черт тебя побери! Возвращайся к своей лошади.
– Не думаю, что ты действительно этого хочешь, querida.[25] Я только что видел страсть в твоих глазах. Позволь обнять тебя, только на мгновение, и…
Щелкнувший курок заставил испанца замолчать. Он нахмурился. В следующее мгновение Мендоза резко вскинул голову. Его полный тревоги взгляд приковало к себе нечто за спиной Дженны.
– Ты слышала это? Похоже, медведь, там, между деревьями.
– Где?
Молодая женщина лишь слегка повернула голову, но этого оказалось достаточно. Мендоза выбил револьвер из ее рук. Испанец зажал голову молодой женщины между связанными руками и с силой притянул ее к себе.
Дженна сопротивлялась, проклиная Мендозу и себя. Она не попалась бы ему в руки, если бы сейчас при ней, как обычно, был бы лук. А теперь ее руки были прижаты к бокам, и она могла лишь царапать ногтями спину испанца. Дженне оставалось только извиваться и бить ногами по голеням противника.
– Тише, chiquita, – его губы коснулись ее уха. – Не сопротивляйся. Мигель не причинит тебе зла.
Из-за связанных рук Мендозе неудобно было удерживать Дженну. Он подхватил ее под ягодицы, чтобы защититься от яростных пинков, и теперь бедра молодой женщины оказались плотно прижатыми к его паху. Дженна услышала стон Мигеля и ощутила реакцию его тела. Ее захлестнула новая волна страха. Дженна попыталась оттолкнуть испанца.
– О, но тебя так приятно обнимать! Неужели тебе это не нравится?
Мендоза стал целовать щеки, глаза и уже подбирался к губам Дженны, когда та издала грудной стон наслаждения и обмякла в его руках. Испанец довольно усмехнулся.
– Не теряй сознания, querida, мне мешает веревка на запястьях.
– Я перережу ее, – прошептала молодая женщина.
Как только Мендоза начал поднимать руки, державшие Дженну в ловушке, та засадила ему коленом между ног. Но она немного не рассчитала – руки испанца, когда тот согнулся от адской боли, упали вдоль тела молодой женщины, снова ее заточая. Дженна отклонилась под весом Мигеля и не смогла удержать равновесия. Она вскрикнула, когда вместе с Мендозой повалилась на землю.
Испанец спрятал лицо в изгибе нежной женской шеи, борясь с тошнотой и болью, а Дженна брыкалась и извивалась под ним.
– Вон оно что! – послышался низкий голос. – Похоже, я не вовремя.
– Макколи? Это ты?
– Угадала.
Бренч появился в поле зрения, держа «миротворец» в правой руке. Левой он поднял «старр» и заткнул его за пояс.
Бренч уже давно выучил, что оружие очень плохо сочетается с неконтролируемым гневом. Но, даже обладая выработанной с огромным трудом выдержкой, тяжело было не застрелить Мендозу на месте. Увидев, что этот ублюдок лежит на Юджинии, Бренч готов был взорваться. Однако заставил себя действовать спокойно и неторопливо.
– Не хочу мешать влюбленным голубкам. Я подожду под этим уютным навесом, пока вы закончите.
– Не смей бросать меня вот так! Макколи! Черт тебя побери, Макколи, ты еще здесь?
– Я здесь.
Его голос был жестким и холодным. Дженна не могла понять, какого дьявола он злится. Разве он не рад лично убедиться в ее некомпетентности? Стиснув зубы, молодая женщина мысленно поклялась прострелить Бренчу ступню, если он отпустит по этому поводу еще хоть одну шуточку.
– Ну! – взревела она – Ты собираешься его с меня снимать или нет?
– Думаю об этом.
Бренч боялся подходить к ним близко, пока не убедился, что полностью себя контролирует.
– Прошу вас, сеньор, не могли бы вы думать немного подальше отсюда? – Мендоза приходил в себя после удара Дженны, но голос его все еще был хриплым. – Нам с сеньоритой нужно закончить одно дельце.
– Не сомневаюсь.
Вскипая от гнева и отчаяния, Дженна стала колотить испанца ногами.
– Не смей, Макколи!
Бренч подошел к ним. Нагнувшись, он дернул Мендозу за руку.
– Ладно, веселье закончилось. Вставай с нее.
– Терпение, мой друг. У меня связаны руки.
Макколи отступил назад. Он держал Мендозу на прицеле, пока тот с трудом поднимался. Когда испанец наконец сел, Юджиния оказалась между его ногами. Мендоза поднял руки через голову молодой женщины и встал. Взглянув на Макколи, испанец грустно улыбнулся.
– Вы так жестоко поступили, помешав нам. Я никогда не проявил бы такой бестактности по отношению к вам, сеньор.
– Я – не ты.
Юджиния кое-как поднялась на ноги. Она вся была в грязи и листьях. Шляпа слетела во время потасовки, и волосы рассыпались по плечам спутанными грязными прядями. Голубые глаза горели огнем, нежные выразительные губы сжались в жесткую линию. Молодая женщина подошла к Мендозе, сложила обе руки в один кулак и что было силы ударила испанца в живот.
– Чтобы такое больше не повторялось, чертов мексиканец!
Мендоза обхватил живот руками и поднял на Юджинию хмурый взгляд.