– Ты глазеешь на меня, – произнесла она хриплым шепотом.
– Мне нравится на тебя глазеть.
Бренч потянулся к молодой женщине, и та отскочила, оставив за собой журчащий смех, подобно шлейфу изысканного запаха. Жимолости и женщины.
Дженна повернулась посмотреть на Макколи. Он стоял, частично скрытый тенью, широко расставив ноги, расправив плечи, скрестив сильные руки на широкой волосатой груди, такой мужественный и богоподобный, что ему нельзя было не поклоняться. С гибкостью кошки она медленно пошла к Бренчу, от сладкого предвкушения ускоряя шаг. Сердце вырывалось из груди, соски затвердели, а в том месте, где ей больше всего не хватало его прикосновения, собралась горячая влага. Приблизившись, Дженна стала на колени на меховой ковер и почти с благоговением коснулась Бренча.
Он опустил сжатые в кулаки руки, с силой втянул носом воздух и замер в ожидании ее следующего хода. Долго ждать не пришлось.
Легчайшее касание губ Дженны пронзило его жаром. Бренчем овладело такое острое, такое сильное желание, что ему показалось, будто его поразила молния. Его руки опустились на плечи молодой женщины, и сквозь стиснутые зубы прорвались слова:
– Господи, женщина, ты понимаешь, что со мной делаешь?
Дженна повернула голову, глядя на него снизу вверх и не переставая ласкать и дразнить руками.
– Я думала, что заставила себя возненавидеть.
– Это ты меня отвергла. – Его шепот был хриплым. – Ты не приняла моего предложения выйти замуж.
– Ты не предложил, ты… объявил.
– Тогда позволь начать сначала и сделать все как надо. Этому и посвящен сегодняшний вечер.
Бренч опустился на шкуру напротив Дженны и прикоснулся к ее воспламененной коже. Он нашел губами губы молодой женщины и стал долго и крепко целовать, скользя руками по всему ее телу и восхищаясь бархатистой кожей, не уступавшей в нежности шелку. Одним пальцем он сдвинул лиф комбинации и оставил губы Дженны, чтобы провести языком по набухшему соску. Бренч улыбнулся ее тихому радостному возгласу и поднял голову.
– Не прекращай! – выкрикнула она.
– Не прекращать делать предложение? Или не прекращать тебя целовать?
Дженна легонько укусила его за нижнюю губу.
– Сам выбирай, я не могу решить.
Бренч усмехнулся и поцеловал ее. Большим и указательным пальцем он нежно сжал затвердевший сосок. Дженна прижималась все крепче и крепче по мере того, как он углублял поцелуй. Макколи хотел попросить ее сбавить темп, чтобы не спеша осыпать поцелуями каждый дюйм ее тела, боготворить ее, как в тысяче чувственных мечтаний, терзавших его с того самого злосчастного дня, когда выяснилось, что она агент Пинкертона.
Она была чересчур прекрасной. Горячей, влажной, нетерпеливой.
Его сердце переполнилось чувствами. Благодарностью за то, что его жестокое обращение с Дженной не разрушило их отношения, что ненависти Слида Хендрикса и бессердечной стихии в затопленной шахте Мэрфи не удалось отнять у него возлюбленную. Хотелось лелеять ее, своими прикосновениями, своей нежностью показать силу своей любви. Но тело горело нетерпением. Физическая потребность в Дженне была такой же неодолимой, как и бушующие воды, которые вынесли их тогда из шахты.
Тело Бренча и жадные руки Дженны победили. Издав низкий гортанный стон, он толкнул женщину на шкуру. Ее ноги обвились вокруг него, как он мечтал, а руки направили его туда, где ему следовало быть. Растворившись в водовороте ощущений, понесших обоих любовников на бурлящих волнах восторга, Бренч погрузился в Дженну. Все быстро закончилось, но ощущение восторга еще долго оставалось в них. В мыслях. В сердцах. Позже Дженна заерзала рядом с Бренчем.
– Мне нужно принять ванну.
Макколи приподнялся на локте и спрятал лицо между грудями молодой женщины. Он слизнул соль с ее кожи и вдохнул мускусный запах, оставленный их страстными ласками. Бренч улыбнулся, почувствовав, как его тело снова наливается вожделением.
– Твое желание для меня закон. – Он потерся о Дженну с лукавой улыбкой на губах. – Если ты уверена, что хочешь именно искупаться.
– Я хочу искупаться, – улыбнулась в ответ молодая женщина, – но это не единственное мое желание.
– Первое? – Он нежно потянул за сосок зубами. Его дразнящие пальцы нырнули к треугольнику темных кудряшек. – Или второе?
Дженна надула губки и нахмурилась.
– М-м-м, не могу решить.
Бренч отстранился и начал подниматься.
– В таком случае…
– Подожди.
Она попыталась поймать его руку и промахнулась.
– Нет, ты сказала, что хочешь принять ванну. И ты ее примешь.
Он ушел, великолепный в своей наготе.
Ощущая под собой чувственную мягкость меха, Дженна наблюдала за игрой сильных мышц Бренча, пока тьма не поглотила его целиком. В дальнем углу холла пробудился к жизни фонарь. Желтый свет отбрасывал на величественное тело Бренча пляшущие тени, пока тот нес фонарь в теплую ночь, к ручью, что делал поворот за особняком. Несколько минут спустя Макколи вернулся, неся огромный латунный котел с деревянными ручками. Когда Бренч поставил его на тлеющие угли камина, через края перелилось немного воды.
Дженна засмеялась.
– Это моя ванна?
– Станет ею.
Он налил вина, сел рядом с Дженной на ковер и предложил ей бокал. Она приняла напиток и сделала маленький глоток.
– Не думаю, что смогу поместиться в эту кастрюлю, – поддразнила его молодая женщина.
– Во дворе есть еще одна, горячая и с нетерпением ожидающая купальщицу.
Дженна округлила глаза.
– Я не видела костра, когда мы подъезжали.
– Потому что он был потушен. Я подогрел воду и оставил на солнце, перед тем как поехать за тобой. Теперь она должна быстро нагреться.
Бренч сдержал слово. К тому времени, как бутылка вина опустела, а холодная баранина была обглодана до костей, вода нагрелась. Используя в качестве прихваток собственные носки, Бренч снова потащил котел на улицу; мышцы на его руках вздулись от усилия. Дженна ждала, умирая от любопытства и гадая, каким окажется это купание. Вернувшись, Бренч подхватил молодую женщину на руки и вынес ее во двор.
Трава прохладой коснулась кожи Дженны, когда ее поставили на ноги. В кругах света, расходящихся от фонаря и костра, молодая женщина увидела огромную овальную лохань. Края ванны были обшиты полированными деревянными планками, слегка скошенными к внешнему краю по бокам и сильнее в торцах. Изнутри лохань была выстлана сияющей медью.
– Какая чудесная! – Дженна склонилась, чтобы провести рукой по гладкому дереву. – Как она сюда попала?
– Ее сделал Бредфорд. Его жена любила принимать ванну, – Бренч склонился, чтобы попробовать воду. Потом добавил ведро холодной воды из ручья и попробовал снова. – Кажется, температура подходящая.
Макколи брызнул на молодую женщину теплыми каплями с пальцев, а затем помог ей забраться в ванну. Пушистые полотенца уже ждали на табурете рядом. Дженна со вздохом опустилась в теплую воду, и ее волосы шелковым веером рассыпались по поверхности, прежде чем начали медленно тонуть.
Так замечательно было разогнуть ноги вместо того, чтобы поджимать их под грудь.
– Почему он не достроил дом?
Этого вопроса Бренч надеялся избежать.
– Жена умерла.
– Как ужасно.
Дженна села прямо, вдруг чувствуя себя виноватой, что наслаждается сокровищем, предназначенным другой женщине. Бренч улыбнулся, пытаясь вернуть настроение вечера.
– Это не значит, что его усилия должна пропасть зря.
Он шагнул в ванну.
– Что ты делаешь?
– Здесь достаточно места для двоих.
Ноги их переплелись, когда Бренч сел напротив Дженны. Вода поднялась, коснувшись груди молодой женщины. Она оперлась о гладкую медную стенку и улыбнулась Бренчу.
– По-моему, это нехорошо.
– Потому что женщина, для которой все это построили, умерла?
– Нет, потому что это непристойно. Даже семейная пара постыдилась бы купаться вместе.
– Смотря какая пара. Если я добьюсь своего, ты еще очень-очень долго будешь делить со мной эту ванну.