Она откинулась назад, не встречаясь с ним взглядом.
- Я тебя ненавижу.
Это «я тебя ненавижу» звучало упрямо, угрюмо и немного плаксиво. Тем не менее, оно все равно его ранило. Обычно его реакция на боль заключалась в том, чтобы ударить в ответ, выкрикнуть какое-то неприятное дерьмо, которое вскроет ее раны. Вот только это была Лара, и он отказывался вновь причинять ей боль.
В течение почти двух десятилетий он считал себя всего лишь пушкой без предохранителя, готовой прикончить любого, кто его ранит. Но не Лару. Она была его слабостью и его силой. И, возможно, его спасением.
- Я могу понять твои чувства прямо сейчас. Но обещаю, что все исправлю, потому что люблю тебя. Я никогда раньше не любил женщину, но стараюсь изо всех сил. Но мне нужно, чтобы и ты тоже постаралась.
- Почему? Будет глупо надеяться на верность или любовь мужчины, с которым я познакомилась неделю назад. Черт, друзья, которых я знала многие годы, и те меня не любили. – По ее щекам покатились слезы.
Коннор хотел стиснуть ее в объятиях, но продолжить разговор было важнее.
- Я не такой, как они. Буду всегда верен и буду любить, можешь поверить. Я желаю тебе только добра. Не закрывайся от меня, принцесса. Эта отчужденность… Ты не такая.
- Возможно, мне следует такой стать.
- Нет. Я уже говорил, что миру нужны люди подобные мне, но ему также нужны такие, как ты. Ему нужны люди, которые верят в добро. Ему нужны сказочные принцессы, которые видят плохое, но все же верят в добро. - Он вздохнул. – Знаешь, что? Плевать на остальной мир. Ты нужна мне. Мне нужна та Лара, чье сердце такое большое, что она готова простить мужчину, который лгал ей, который предал ее и который всю жизнь будет ее любить.
Маленький всхлип заставил его замолчать. Спаркс подошел к ней, взял ее на руки и притянул к себе на колени. Впервые за день ему полегчало и то, что он радовался тому, что она действительно плачет, делало его гребанным ублюдком. В этот момент ему открылась истина, что, утешая ее, он был счастливее и живее, чем в самый свой лучший день без нее.
- Я был мудаком. Том и Кики тоже были мудаками.
Ага, он был не очень хорош в утешениях. Кон погладил ее по голове, обрадовавшись, что она облокотилась на него.
Наконец Лара обняла его и стиснула.
- Я не хочу плакать. Я хочу быть сильной.
Он покачал головой.
- Ты и так сильная, принцесса. Ты и не представляешь, насколько. Просто сила измеряется не тем, сколько людей ты убила или насколько трудно заставить тебя плакать. А тем, как решительно ты сражаешься за свою доброту. Ты нужна мне, Лара. Ты так нужна мне, черт побери.
- Что? Почему? Я не понимаю, ведь ты такой сильный и могущественный.
- Это не правда. У меня есть сила защищать, но ты можешь изменить саму ситуацию. Разве ты не видишь, как это важно? При встрече я назвал тебя наивной, но, может быть, это я слишком циничен после того, как провел так много времени среди предателей и убийц. Ты нужна мне, потому что смотришь на мир как на хорошее место. Я больше не могу плакать. - Он погладил ее по лицу. - Я наблюдал, как один из моих самых близких друзей вчера проходит через ад, а затем увидел кое-что похуже - женщине, которую я люблю, дважды разбили сердце. Единственную власть, которую я сейчас хочу, это власть вернуть тебя. Единственный способ излечиться, это поплакать. Поэтому, плачь. Плачь за нас обоих. Плачь за себя, за меня и за Кики с Томом, и, Господи Боже, плачь за Зака и его жену, за Романа и Элизабет, потому что все это разбито и заслуживает исцеления. Ты единственная, кто может дать нам его.
Ее руки сжались, и она всхлипнула, уткнувшись ему в грудь. Он держал ее, в его глазах были слезы облегчения. Она, наконец, заплакала в его объятиях.
- Позволь мне взять на себя часть твоего бремени, принцесса. - Коннор не собирался прекращать использовать прозвище, которое дал ей, только из-за того, что ее лучшая подруга оказалась сумасшедшей сукой. Она была его принцессой, и он упорно трудился, чтобы превратиться из тролля в рыцаря. Его броня, вероятно, всегда будет помятой, но ради нее стоит измениться. – Мы не обязаны говорить о нас. Расскажи мне, что случилось с Кики. Не держи все в себе. Это превратится в яд.
- Она ненавидела меня. Она так сильно меня ненавидела, - прошептала Лара сквозь слезы.
- У нее были проблемы, которые она скрывала ото всех. В глубине души она ненавидела не тебя, а себя.
- Весь ее кабинет был в фотографиях Тома.
Это была щекотливая тема. Когда-то Лара любила Тома. И ему не хотелось быть гонцом с плохими вестями, но она должна была знать, что происходило.