— Мне было тринадцать, — прошептала она. — И тогда я была в тебя влюблена. Как бабушка говорила — детской сентиментальной любовью.
— Знаю.
— Это не юридический документ, — сказала она, прослеживая заковыристо написанное имя. Ханна Корал Миллер. Она подписалась полным именем для более официального звучания.
— И это я тоже знаю.
— Так какого черта ты пытаешься использовать эту расписку против меня?
— Я ничего не пытаюсь сделать. Я надеюсь этим набрать дополнительные очки. — Он выглядел таким серьезным и решительно настроенным дать ей понять, что в итоге она должна над ним сжалиться. И Ханна не могла сопротивляться. Ведь это ее Дрю. Мальчик, который спас ей жизнь, никогда не врал и подарил первый поцелуй. Они знали друг друга много лет... и почти столько же не виделись.
Она любила его с восьми лет и до... Хорошо, она не уверена, когда перестала.
Если вообще переставала.
На ум пришла старая поговорка: «Сердцу не прикажешь».
— Мы должны состоять в браке всего лишь пять лет, — сказал он, оторвав от размышлений. — После этого ты сможешь делать все, что захочешь. Я со своей стороны прослежу, чтобы компенсировать тебе потраченное время.
— Ты собираешься компенсировать мне пять лет брака? — у нее путались мысли.
Дрю сурово поджал губы.
— Назови свою цену, но учти, мне необходимо сохранить большую часть дохода, и ты не можешь претендовать на «Монтгомери Индастрис».
— Я на это и не рассчитываю. — Оттолкнувшись, она встала и начала ходить взад и вперед. — Я просто пытаюсь во всем разобраться. Ты явился сюда можно сказать из ниоткуда. Купил проклятый курорт, а потом спрашиваешь. Ой, прости, ты заявляешь, что приехал ради меня, но в действительности нуждаешься во мне, как во временном решении своей проблемы.
— Это не временное решение. Коротким будет лишь брак, — сказала он спокойно.
— Так по-твоему от этого мне должно стать лучше?
— Опять же, заметь, Ханна, тысячи потеряют работу, если ты откажешься.
Она замерла. Ее сильно поразила откровенность данного заявления. Она не могла взять на себя ответственность хоть за чье-то увольнение.
«Дрю не имеет права оказывать на меня такое давление!»
— Тысячи, милая. Мужчины и женщины с семьями, с медицинскими счетами, ипотеками, и учебой в колледжах, за которые надо платить.
— Прекрати об этом говорить.
— Это правда. — Он встал, преодолел небольшое расстояние между ними и взял ее руки в свои. — В качестве свадебного подарка я отдам тебе этот курортный отель. И разорву долговую расписку.
— Дрю, — сказала она с тяжелым вздохом, — мне не нужны твои деньги.
— Знаю, что они тебе не нужны. Это одна из причин, почему я так сильно тебя хочу.
Она глянула вверх на это красивое лицо, сердце гулко колотилось в груди.
— А какие другие?
На его лице вспыхнула порочная улыбка.
— Для начала?
— Да, — кивнув сказала она.
— Я все еще помню, какая ты на вкус.
Отступив на шаг, она сказала:
— Наш брак, — в его глазах вспыхнул триумфальный блеск, но она быстро продолжила, не дав ему возможности вставить словечко, — будет не только на бумаге?
— Ты хочешь придерживаться целибата в течение пяти лет?
Она нерешительно улыбнулась.
— Может, рассчитываю года этак на три?
Он тихо выругался.
— Я хочу тебя в своей постели и обещаю быть верным.
Ее пульс зашкаливал.
— А как насчет меня? Ты не хочешь, чтобы я поклялась тебе в верности?
Проведя пальцем по ее шее, Дрю склонил голову.
— В этом нет необходимости. Я уже знаю, что ты будешь верной женой.
От его комплимента в животе запорхали бабочки.
— Это так мило.
— У меня ты всегда будешь абсолютно удовлетворенной, поэтому отпадет любая необходимость заводить любовника.
Она состроила рожицу и пробормотала:
— О, милостивый боже.
Эндрю приподнял пальцем ее подбородок. Опустил голову и приник самым легким поцелуем к ее рту.
— Такая чертовски сладкая.
В голове стоял туман, Ханна наклонилась ближе.
— Дрю.
Он обрушился на ее рот, и язык скользнул внутрь. Такое чувство, словно он предъявлял на нее свои права, помечал как свою, и от нее ничего не зависело.
Ханна вцепилась в лацканы его пиджака. Это все, что она могла сделать под его напористым поцелуем, возвращая Дрю каждое чувственное движение. Их языки сплелись, и Ханна не смогла сдержать стона.
Одна его рука скользнула по затылку и легла на шею, а вторая путешествовала по спине, все теснее притягивая к себе. Ханна жаждала еще большей близости, поэтому прильнула к нему и стянула пиджак с широких плеч. Обняв за шею, она вплотную прижалась к нему. Груди налилась, соски затвердели.