— Ещё пива? — спросил Блейк.
— Нет, спасибо.
Блейк глянул на кого-то за спиной Дрю и у него глаза на лоб полезли.
— А это кто?
Эндрю обернулся и едва удержался на ногах от нахлынувших воспоминаний прошедшей недели. Они сродни приливу обрушились на него, сбивая с ног, вызывая дикое желание. Проклятье, как раз то чего ему не хватало.
— Моя жена.
Ханна подошла к Дрю и стоящему рядом с ним высокому блондину.
— Надеюсь, ты не против моего приезда. — Она поставила два чемодана рядом с собой. — Или я не вовремя?
— Нет, но лучше бы ты сразу позвонила, согласна?
— О. Да, наверно, стоило, — ответила она, зардевшись. — Но я отправила сообщение, а ты не ответил.
— Я работал, — заявил он решительно, заставив ее внутренне содрогнуться.
Ханна кивнула.
— Я так и думала.
Поразительно красивый блондин улыбнулся ей. Он напоминал Ханне сказочного принца.
— Привет. Я — Блейк Йорк. А ты, наверно, Ханна. Приятно познакомиться.
От британского акцента ноги стали ватными. Вполне ожидаемая реакция от поклонницы Камбербэтча, верно? Если закрыть глаза, то можно представить, что говоришь с Бенедиктом.
— Думаю, пора закруглять с вечеринкой, — заявил Дрю.
По какой-то причине возникло чувство, будто она без спросу вторглась в его жизнь, и это ранило до глубины души.
— Не нужно из-за меня всех выгонять. Все равно я вымотана. Покажи нашу спальню, и я прилягу.
Поджав губы, Дрю встал и подхватил ее чемоданы. У нее не осталось выбора, как последовать за ним, поскольку муж не проронил ни слова.
Пройдя по длинному коридору, они остановились у последней двери.
— Это моя спальня.
Переступив порог комнаты, она увидела огромную кровать, а из французских окон открывался вид на центр города.
— Ничего себе. И... как ты спишь при такой иллюминации?
Дрю взял пульт. По бокам выехали гардины, прикрыв окна.
— Охренеть! Я в восторге.
— Полезная штука. — Он поставил на пол ее чемоданы. — Мне нужно к гостям. Чувствуй себя как дома. Если что-то понадобиться или захочешь повеселиться — приходи. — Не дождавшись ответа, он вышел из спальни.
— Мне нужен мой муж, — прошептала она.
Кровать прогнулась под весом Дрю, когда он забрался на матрас. Ханна открыла глаза и отодвинулась.
— Нет, тебе не скрыться. — Протянув руку, он схватил ее и притянул к себе. Зарылся носом в волосы и глубоко вздохнул. — Ты так хорошо пахнешь.
— А от тебя разит алкоголем, — заявила она, когда он устроился рядышком.
— Я по тебе скучал.
— Хм, ты как-то странно это показываешь, — упрекнула она.
Он закинул бедро ей на ноги.
— Прости, Ханна.
Она растаяла.
— Прощаю, но это не значит, что я забуду о твоем поведении.
В ответ раздался храп.
Ханна закатила глаза.
— Я сделаю так, что ты будешь радоваться моему приходу. Чувствовать, что вернулся домой.
Казалось несколько минут спустя ее разбудил горячий рот, ласкающий грудь. Дрю сжал сосок зубами и нежно прикусил. Ханна ахнула, и он призывно прильнул своими губами к ее, переплетая их языки в диком танце.
Нежные и в тоже время настойчивые руки были повсюду: лаская, гладя и вызывая призывные стоны. Ханна услышала, как рвется фольга и почувствовала, как Дрю заполнил ее. Переплетя их пальцы, он ритмично двигался.
Шепча, как сильно соскучился, насколько она хороша и что он никогда ее не отпустит.
— Ты принадлежишь мне. — Выскользнув из нее, он положил ладонь ей на лобок. — Это все только мое. Повтори.
— Я — твоя!
— Хорошая девочка.
Он снова ворвался в нее, лаская и доводя до исступления. Пока Ханна не воспарила к звездам и снова не уснула, на этот раз в его объятиях.
Так они провели остаток выходных: спали и занимались любовью. Время от времени, Дрю бегал на кухню и приносил еду. Кормил ее. Они разговаривали о будущем, пока он не отвлекал ее.
Ласками и занятием любовью.
По старой привычке Дрю пришел на работу ни свет, ни заря, намного раньше остальных сотрудников, покинув спящую Ханну.
Ему следовало оставить ей записку, но после проведенных с Ханной выходных, он был потрясен своим нежелание покидать ее.
К этому времени ему следовало пресытиться. Утолить дикую страсть. И уж точно не следует жаждать ее близости с граничащей с отчаяньем силой. Она с ним здесь уже несколько дней, недель.
И он по-прежнему не пресытился. Дикая страсть не утолена, пока он не окажется в ее объятьях или овладеет ей. Желательно одновременно.