А Грейди! Как она объяснит это Грейди?
Сара выпрямила спину и стиснула кулаки. Она ничего не будет объяснять Грейди, потому что она не расскажет о случившемся ни единой душе. А Алекс должен обещать, что тоже не скажет никому.
Ну, он и сам не захочет рассказывать людям о том, что случилось между ними, так ведь? В конце концов, она же не затащила его в свою постель и не влила в него силой все то виски. Он тоже был виноват в том, что потерял способность рассуждать здраво, не так ли?
Сара услышала движение в комнате, и вдруг яркий свет проник сквозь щель под дверью в ванную. Алекс не спал? Казалось, он ходит по спальне.
Сара щелкнула выключателем, и при свете быстро проверила, полностью ли ночная рубашка закрывает ее.
Она услышала, как, громко стукнув, открылась дверца шкафа. Что он делает? С тарахтением передвигались плечики в шкафу, а затем что-то ударилось в стену ванной комнаты. Она повернула ручку и, открыв дверь, увидела, как Алекс, в одних штанах, бросил ее чемодан на смятую постель.
— Одевайся, — он не глядел на нее: очевидно, был сильно занят, стаскивая ее одежду с вешалок, — и убирайся отсюда.
— Что?
Он свалил ее одежду поверх закрытого чемодана.
Она сделала несколько шагов и резко остановилась, когда он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Впервые с момента встречи Сара по-настоящему испугалась Алекса Найта. Он выглядел полностью проснувшимся, совершенно трезвым и достаточно разгневанным, чтобы… убить кого-нибудь. Как может человек превратиться из сонного, удовлетворенного кота в огнедышащего монстра так быстро?
Сара бросила взгляд на дверь в кухню, но Алекс подошел и захлопнул ее, остановившись перед ней.
Она сразу же отступила к стене спальни и выставила вперед руки:
— Это… это не то, что вы подумали. Мне снился сон, Алекс. Я… я думала, что вы — другой. — Она робко улыбнулась, показывая, что она не сумасшедшая. — Давайте считать, что ничего не случилось, ничего плохого, а я проведу остаток ночи на диване.
— Сон? — повторил он очень тихо, его гнев сменился недоверием. — Ты думала, я другой? — Он сделал шаг вперед. — Ничего не случилось, ничего страшного? — Он почти перешел на крик. — Проклятье, ты же девственница!
Сара вздернула подбородок и сказала:
— Думаю, это уже прошло. Послушайте, — быстро продолжила она, когда он сделал еще шаг навстречу, — никто не должен знать, что я была девственницей. Никто не должен знать, что мы вообще переспали, если уж на то пошло.
Он сложил руки на груди. Выражение его лица говорило, что она с таким же успехом могла сказать ему, что она — президент Соединенных Штатов.
— А это не разрушит твои планы, если мы никому не расскажем, что мы скрепили наш брак? — Он кивнул на смятую постель. — Не это ли причина, по которой ты затеяла это маленькое соблазнение?
Сара ахнула:
— Вы снова обвиняете меня в том, что у меня были тайные намерения. — Она указала на него дрожащим пальцем: — Я не хочу быть вашей женой! Я согласилась на план Грейди, потому что думала, что вас нет.
— А теперь, когда оказалось, что я есть? Каков план теперь, Сара?
— Нет у меня никакого плана, — огрызнулась она, подошла к комоду, открыла ящик и вытащила оттуда свитер и брюки: чрезвычайно сложно защищаться, когда на тебе только ночная рубашка. Повернувшись к нему спиной, Сара успокоилась и снова стала вести себя так, будто его не существует.
Но ей пришлось повернуться, когда он снова начал вытаскивать ее одежду из шкафа и бросать на кровать.
— Собирай вещи. Ты уходишь отсюда.
— Вы не можете просто выгнать меня.
Он кивнул.
— Могу, и как раз делаю это. Можешь поселиться в отеле в Гринвилле. Грейди придет повидаться с тобой… — он посмотрел на потолок, потом снова на нее, — в субботу. Он встретится с тобой в субботу или в воскресенье, после того, как у нас будет милое воссоединение семьи — только для своих.
— Но сейчас ночь!
— У пикапов есть фары. Возьми любой.
Потрясенная, она промямлила:
— Но… но индейка. Мне нужно поставить ее в духовку в шесть. И остальная еда — она только наполовину готова.
Он открыл чемодан и начал укладывать в него ее одежду.
— Дамочка, убирайтесь отсюда. Я не доверяю вам ни на грош. У меня будет приятный, долгий разговор с отцом, и я буду разговаривать с ним наедине.