— Будет больно?
Она не могла больше держать свои губы вдали от его груди. Она должна была попробовать его. Меринас чуть прикусила твердые мускулы и лизнула след от своих зубов, чувствуя, как его тело вздрогнуло.
— Будь я проклят, если знаю, — прорычал он. В его груди загрохотал глубокий, хищный звук, который заставил ее задрожать от удовольствия. — Проклятье, теперь уже поздно беспокоиться об этом.
Глава 10
Кэллан нес ее через затемненный дом, его шаги были быстры и торопливы. Он пересек большую кухню, гостиную и вышел в холл. Затем повернул в спальню и, закрыв дверь ногой, направился к широкой кровати возле дальней стены.
У Меринас не было времени думать, а Кэллан не заставлял ее умолять. В тот момент, когда ее спина коснулась матраса, он оказался сверху. Его губы обрушились на нее, язык яростно погрузился в ее рот.
Он был таким вкусным. Нетерпеливо ее язык сцепился с его языком, пряный вкус мужского рта ослабил невероятную боль желания, которая захватила тело Меринас. Как наркоман в первые секунды после дозы, она начала расслабляться, резкие спазмы в животе уменьшились. Но она не хотела довольствоваться этим. Меринас вцепилась руками в волосы Кэллана, притягивая его к себе. Его рот будто пожирал ее. Его губы и язык атаковали сильно, страстно, и то, как она отвечала ему, только разжигало в нём желание, заставляя целовать еще и еще.
Его руки блуждали по телу Меринас, чуть задевая ее кожу ногтями, и она выгибалась ему навстречу. Она извивалась, стараясь прижаться к Кэллану еще теснее, отчаянно пытаясь соединить каждый сантиметр их тел. Его твердая грудь с густыми золотисто-каштановыми волосками терлась о ее соски, почти причиняя боль. Сильное колено раздвинуло ее бедра, мужская рука со спины переместилась на грудь девушки. И он продолжал целовать ее.
Кэллан облизывал губы Меринас, кусал их, втягивал ее язык в рот и сосал. Она быстро поняла правила игры и стала делать то же самое, пытаясь лучше распробовать его невероятный вкус. Она выгнулась, прижавшись голой плотью к подрагивающему возбужденному члену.
— Так хорошо, — прошептал он ей в губы, урча от удовольствия, которое отзывалось эхом в груди. — Твой поцелуй, Meринас, твой вкус, они восхитительны.
— Так продолжай, — выдохнула она, откинув голову и подставляя шею ласкам грубого, шершавого языка.
О, как хорошо. Очень хорошо. Поцелуи медленно перемещались к ее груди, и это горячее, нежное трение заставляло ее задыхаться.
— Не дразни меня, — попросила она, извиваясь в тисках эротического жара, пламя которого сжигало заживо. — Возьми меня, Кэллан. Я не могу больше терпеть.
— Сначала я хочу попробовать тебя на вкус, — усмирил он ее, его язык лизал ее грудь, время от времени к нему присоединялись зубы. — Я хочу лизать твою киску, Meринас. Аромат твоего возбуждения заставляет хотеть тебя еще сильнее.
Его рука двигалась по ее животу, прокладывая путь к разведенным бедрам. Меринас чуть не вскрикнула, когда пальцы, толстые и горячие, вошли в ее узкое, влажное лоно. Она открыла глаза и увидела гримасу удовольствия, грубой похоти на его лице.
Кэллан поднял руку, на ней блестела ее смазка. Меринас захныкала, увидев, как он облизал их. Его глаза потемнения от удовольствия, когда он попробовал ее. Лицо Кэллана приобрело чертовски сексуальное выражение: ресницы опустились, полные губы напряглись от желания, которое уже давно охватило тело.
— Ты на вкус такая же нежная, как весна, столь же жаркая, как лето, — его грубый шепот мучил ее. — Я никогда не пробовал ничего лучше, Meринас.
— О, черт. Ты любишь поговорить, — простонала она. — О Боже, я никогда не могла устоять перед этим в кино. Это слишком сексуально, Кэллан.
Он напряженно улыбнулся.
— Я хочу, чтобы ты знала, насколько горячее и сладкое твое тело, Meринас, — сказал он жарким шепотом, спускаясь вдоль ее тела. — Мне хочется рассказать тебе, как я собираюсь облизывать твое сладкое влагалище, как мне хочется попробовать на вкус сливки твоего чувственного тела.
Ее бедра невольно дернулись от грубого рычания, проскользнувшего в его голосе.
— Попроси, скажи, чтобы я попробовал тебя, — грубо потребовал он. — Скажи это для меня, Meринас.
— О Боже. — Ее глаза расширились, лицо исказилось от резкой боли.
Он страстно смотрел на нее, его дикие, горячие глаза блестели от возбуждения.
— Скажи это для меня, — повторил он. — Разреши мне вкусить тебя.
Когда он сильнее раздвинул ей ноги, Meринас облизала губы, ее дыхание сорвалось. Его пальцы буквально скользили по влаге, покрывающей ее плоть.