— Соси его, Меринас, — рявкнул Кэллан на нее, пальцы сжали ее волосы. — Черт бы тебя побрал, соси его.
Она наблюдала за ним, искушая его кончить в ее рот, дразня его, почти умоляя взглядом наказать ее. Сексуальные игры были новой и опасной дорожкой. Меринас чувствовала, что возбуждена донельзя, но не могла позволить себе сдаться так легко.
Она покружила вокруг головки члена языком, затем погладила мягкую, невероятно чувствительную область, где пульсировал прямо под кожей зубец, грозя выйти, умоляя об освобождении, чтобы воплотить угрозу Кэллана в жизнь.
— Это опасная игра, малышка, — прошептал Кэллан, когда Меринас улыбнулась ему.
Она чувствовала пульсацию своей матки, ощущала медленный поток соков из жаждущего лона. Она была мокрой и пылающей. Ее собственный оргазм придет быстро, если он насадит ее на толстое с розоватой головкой оружие, которое она держала во рту. И это был словно чувственный инструмент пыток. Взяв в рот член, Меринас втянула его глубже, обхватив губами. Медленно. И отказалась сдаваться, несмотря на горячие стоны Кэллана.
— Меринас, малышка, ты убиваешь меня, — пропыхтел он, когда ее пальцы вступили в игру, лаская и дразня его мошонку подушечками и ноготками.
Его руки удерживали Меринас на месте, не позволяя ей отступить, заставляя продолжать пытку языком. Таз резко двигался, бедра толкались в ее внезапно пассивный рот.
— Черт бы тебя побрал, — проворчал Кэллан хрипло. — Ты мне за это заплатишь, Меринас. Соси мой гребаный член.
Кэллан толкнулся длиной своей плоти ей в рот, почти касаясь ее миндалин. Меринас стиснула его, и ее зубы поцарапали сталь, заключенную в шелк. Кэллан застонал и начал трахать ее рот быстрыми ударами.
— Да. Да. Вот так, — прошептал он искаженным муками удовольствия голосом.
Он наблюдал за Меринас, входя и выходя из ее рта. Глаза Кэллана были полузакрыты, лицо чувственно раскраснелось, губы приоткрылись. Вскоре он уже задышал тяжело и глубоко, рычание вырывалось из его груди время от времени. Меринас обхватила руками основание его толкающегося оружия, ноющего в растущей нужде, и почувствовала, как начал твердеть зубец. Она бы ослабила давление, но Кэллан внезапно сжал ее щеки и челюсть пальцами.
— Ты больше не будешь дразнить, — прорычал он полным страсти голосом и снова толкнул свой член в ее рот.
Угроза только разожгла ее отчаянную жажду. Меринас начала сосать его, все глубже, лаская язычком в быстрых ударах, когда он начал толкаться сильнее. Сейчас Кэллан был дикий — настоящий дикарь в своей сексуальной неудержимости. Резкие черты лица напряглись, Он скрипел зубами, чувствуя, что скоро наступит оргазм. Меринас почувствовала, как его член запульсировал — и вот появился зубец.
Теперь жажда перешла на нее. Она хотела почувствовать его вкус. Услышать его отчаянные крики, когда он кончит и выпустит свое семя в глубину ее ожидающего рта. Она хотела вкусить его, любить его. Хотела показать и доказать ему, что приняла его — всего его, каждое желание, каждое действие.
— Меринас, — Кэллан начал толкаться сильнее, быстрее, и только ее руки, обхватившие основание его члена, мешали его эрекции скользнуть в ее горло.
Низкий, мучительный рык вырвался из его горла, дыхание стало резким и глубоким. Пот покрыл лоб, руки вернулись к волосам Меринас, сжимая шелковистые пряди.
Меринас чувствовала полную эрекцию его зубца, по крайней мере полдюйма в длину. Он был жесткий, пульсирующий. Она провела по нему языком, ее тело напряглось, когда Кэллан зарычал. Теперь он отчаянно прижимал ее к себе, содрогаясь всем телом, жажда настигала его. Он был настолько диким, так отчаянно жаждал кончить, что когда она почувствовала первый жесткий взрыв спермы в своем рту, то услышала, как рвется из его груди громкий кошачий крик, пульсирующий удовлетворением. Он долго и упорно боролся за дыхание, наполняя ее рот жесткими струями освобождения.
Меринас все еще отказывалась останавливаться. Тело Кэллана содрогалось от каждого прикосновения языка к головке, зубец пульсировал, небольшие струйки спермы все еще вырывались из его тела. Наконец, зубец скрылся снова, но эрекция никуда не делась. Кэллан отстранился, его глаза расширились, выражение лица стало диким, когда он нагнулся и быстро поставил Меринас на ноги.