Джек засмеялся, потом наклонился, почти касаясь губами ее уха, и прошептал:
— В таком случае вам лучше избегать меня, не то я перестану быть джентльменом и постараюсь сбить вас с пути истинного.
Это и делало его таким опасным, потому что в отличие от других мужчин он мог легко соблазнить ее, и она бы ему позволила. Но, слава Богу, он просто дразнит ее. С таким неутешительным выводом девушка положила ладонь на его рукав, и он повел ее на ужин.
К своему удивлению, Грейс обнаружила, что будет сидеть рядом с лордом Джеком.
— Я опять стал должником вашей тети, — улыбнулся он, взглянув на карточки.
Ее соседом слева оказался старик с медной слуховой трубкой в ухе. После того как они несколько раз обменялись приветствиями, тот с улыбкой кивнул и занялся супом, явно довольный, что ужинает в тишине.
Женщина справа от лорда Джека вела оживленный разговор с другим соседом, поэтому Грейс была в центре его внимания и предполагала, что он продолжит свое заигрывание.
— Итак, мисс Данверс, — начал он, приступая к супу, — каково ваше мнение о Декарте?
Ее рука, державшая ложку, замерла над тарелкой.
— Что?
— Декарт. Помните его постулат: «Я мыслю, следовательно, я существую»? Наверняка вы знакомы с его сочинениями.
Он что, намерен разговаривать о таких высоких материях? Девушка слегка нахмурилась:
— Почему вы так решили?
— Потому что нам обоим известна ваша любовь к чтению, а если вы знакомы с Джонсоном и Свифтом, то вас могут интересовать и другие мыслители, даже французские.
— Но названные вами писатели были эссеистами, а не философами.
— Значит, вы знаете Декарта, — улыбнулся он.
— Мой отец говорит, что я не должна этим заниматься. Наше общество уверено, что женщине ни к чему забивать себе голову бесполезными знаниями. Ее дело шить, вести домашнее хозяйство и растить детей. А политику и философию оставить мужчинам.
— Но вы с этим не согласны?
— Конечно, раз я читаю такие серьезные книги. Когда училась в школе, то говорила папе, что Вольтер и Руссо — часть моих уроков французского.
— Вот как? — засмеялся лорд Джек. — Только не говорите мне, что верите в права человека, волю народа и прочие радикальные идеи.
Г рейс помолчала, оценивая его точку зрения.
— Я не сторонница отмены монархии, если вы намекаете на это. Но также не считаю, что нельзя дать простым людям право голоса.
— Значит, вы хотите дать это право всем, независимо от образования или доходов. Даже женщинам, полагаю?
Девушка пару секунд решала, ответить ему или нет.
— Да, — наконец призналась она, — Даже нам. А что в этом предосудительного?
— Не выдавайте меня, но я с вами согласен, — заговорщически прошептал лорд Джек.
— Правда?
Тот кивнул:
— Позор, не так ли? Сын герцога хочет дать слово простому народу. А что касается женщин, то они намного умнее, чем позволяют себе признать мужчины. Поэтому представители моего пола хотят видеть своих женщин необразованными и вечно беременными. Представьте, какая будет конкуренция, если мы дадим им равные права.
Грейс улыбнулась, восхищенная услышанным:
— Боюсь даже думать об этом.
Они разговаривали в течение всего ужина, легко переходя с одной темы на другую. Когда подали десерт, Грейс вдруг осознала, что почти ничего не съела. Она была слишком восхищена Джеком Байроном, чтобы обращать на такие пустяки внимание.
Поскольку тетя Джейн не признавала церемоний, то не попросила дам удалиться, предоставив мужчинам в одиночестве наслаждаться портвейном и сигарами. Вместо этого все поднялись из-за стола и вернулись в гостиную для продолжения карточной игры. Лорд Джек, к удовольствию Грейс, взял ее под руку, и оба не спеша последовали за гостями, потом сели на кушетку возле окна, чтобы возобновить прерванную беседу — она за чаем, он за бренди. Теперь разговор зашел об искусстве, музыке, любимых пьесах и драматургах.
Время пролетело незаметно.
— Полагаю, мы еще встретимся, мисс Данверс. — Джек склонился к ее руке. — Благодарю за приятный вечер.
— А я признательна вам, ваша светлость, мне было очень интересно.
Грейс не кривила душой. С ним она вела себя раскованно и непринужденно, что было редкостью в ее общении с малознакомыми людьми.
Сделав реверанс, она попрощалась и потом смотрела с порога, как Джек сел в карету и уехал.
Когда откланялся последний гость, и дверь была заперта на ночь, они с тетей направились к лестнице.
— Прекрасный вечер, — с сонной улыбкой провозгласила тетя Джейн.