Хотя сейчас, еще раз взглянув на упавшее поперек дороги бревно, она подумала, что, возможно, ее предчувствие не было безосновательным.
— Мисс Кардифф, — произнес мистер Джонсон, жестом подзывая ее к себе.
Она поднялась и подошла к нему.
Мистер Джонсон был крупным мужчиной с бочкообразной грудью, багровым лицом и громким голосом. Он был человеком простым до мозга костей, однако его проницательность в финансовых вопросах граничила с гениальностью, и хотя их рассчитанное на два года путешествие по Европе имело целью воспитание дочерей и придание им лоска, он использовал это время для того, чтобы консультировать богатых и процветающих людей, стремящихся приумножить и сохранить свое богатство и собственность. Его работа позволила Виктории получить образование, поскольку, обнаружив ее математические способности, он стал использовать ее в качестве бухгалтера, попутно объясняя ей сложности европейской экономики.
Для молодой женщины, которая не могла надеяться на что-либо, кроме работы в услужении, эти уроки мистера Джонсона были первым проблеском надежды на какую-то перспективу в жизни. Она понимала, что никогда не сможет работать, как мистер Джонсон, она сознавала, что вовсе не является финансовым гением, да и на женщин, занимающихся умственным трудом, смотрели косо. Но Виктория впитывала каждое его слово, задавала вопросы и, в конце концов, сумела удачно вложить свое жалованье. Если все пойдет хорошо, ее сбережения будут означать, что когда-нибудь она сможет стать самостоятельной женщиной, путешествовать для собственного удовольствия, может быть, даже приобрести небольшой домик где-нибудь в английской сельской местности.
Правда, было довольно грустно сознавать, что к тому времени, как она достигнет независимости, ее единственным вероятным компаньоном будет кошка. Кошек она любила, но стареть в одиночестве… Она покачала головой. Все-таки это лучше, чем быть, подобно ее матери, рабой мужчины, который назывался ее мужем.
Мистер Джонсон заговорил прямо и по существу, не тратя времени ни на какую преамбулу:
— Я вижу, мисс Кардифф, что вы уже поняли, о чем я хочу поговорить.
Она кивнула, хотя ничего пока не поняла, но она знала, что мистер Джонсон сам все расскажет.
— Этот несчастный случай произошел не случайно. Это была диверсия, которую устроили отчаявшиеся люди, желающие свергнуть власть Морикадии.
— Но зачем? — спросила потрясенная Виктория.
— Из-за какого-то мифа о том, что подлинный король придет, чтобы освободить народ от гнета нынешних правителей.
Рауль! Виктория побледнела как полотно. Рауль Лоренс!
— Да. — Мистер Джонсон принял ее потрясение за вполне понятное удивление любого цивилизованного человека в связи с такими предрассудками. — Нельзя сказать, что людей здесь не эксплуатируют. Я провел кое-какое расследование, прежде чем согласиться на эту работу, и должен сказать, что людей здесь действительно угнетают. Но они невежественны. Ходят слухи, что на дорогах видели привидение последнего подлинного короля верхом на коне и что оно появилось, чтобы отомстить тиранам-правителям. Говорят, что это означает, будто новый подлинный король готов свергнуть де Гиньяров.
— Де Гиньяров, — эхом повторила Виктория.
Не удивительно ли, что она приехала в Морикадию, чтобы услышать… это? Тогда казалось, что этот рассказ был придуман самим мистером Лоренсом.
Конечно, это невозможно. Мистер Лоренс… Мистер Лоренс не мог быть свергнутым королем. Возможно, он был лжецом, хотя на него это не похоже…
Ну что ж, один поцелуй или даже дюжина весьма крепких поцелуев вовсе не означают, что она знает этого человека. Он вполне мог оказаться и лжецом.
— Де Гиньяры и впрямь ужасные мерзавцы, которые вытеснили обнищавших морикадийцев в сельскую местность и на окраины городов. Поэтому неудивительно, что происходят волнения, — сказал мистер Джонсон, поглаживая усы.
Однако более вероятный вариант заключался в том, что мистер Лоренс слышал этот миф в детстве и принял его слишком близко к сердцу, потому что, согласно рассказам Белл, мистер Лоренс утверждал, что он и есть подлинный правитель Морикадии и что, возвратившись, он отберет свою страну у узурпаторов.
— Недовольные люди нападают на туристов, приезжающих в их страну? — спросила Виктория. — Но ведь вы говорили, что эта страна процветает за счет денег, которые получает от туристов.
— Да, в игорном бизнесе. В водолечебницах на горячих минеральных источниках. На бегах. Если мятежники отвадят туристов от посещения страны, правительство лишится дохода и его сместят. Вы боитесь актов жестокости? — От беспокойства на его грубом лице с проницательными глазами появились морщины. — Возможно, принц Сандре стал жертвой унизительной шутки. Его кузен Жан-Пьер отобрал контроль у правительства и привел наемников. Его главный тюремщик известен своей изобретательностью. Однако больше всего опасен именно Жан-Пьер, причем не без оснований. Человек этот очень жесток. Я хочу, чтобы вы, как только уберут передний экипаж с дороги, сопроводили миссис Джонсон и девочек в отель «Тонагра». Зарегистрируйте их и устройте, а я прибуду следом, как только починят экипаж.
— Хорошо.
— Вот, возьмите. — Он протянул ей пистолет. — Он заряжен. Один выстрел уже сделан. Не забудьте учесть это, если придется стрелять.
Виктория внимательно осмотрела дуло и рукоятку пистолета. Перед отъездом из Англии мистер Джонсон настоял на том, чтобы она научилась стрелять. Он сказал, что ему нужен какой-нибудь здравомыслящий человек, который умеет обращаться с оружием. Судя по всему, он не имел в виду ни своих дочерей, ни жену. Мод была здравомыслящей, но эгоистичной. Эффи была слишком юной и глупой. А миссис Джонсон была похожа на паву, которая без конца что-то бормотала. Виктория удивлялась, как только мистер Джонсон ее терпит. Однако он обожал жену, обожал своих девочек и был готов сделать что угодно, чтобы защитить их от опасностей окружающего мира.
Жизнь в семье Джонсонов была откровением для Виктории. Каковы бы ни были их недостатки, как бы они ни раздражали, как бы ни ссорились друг с другом — а ссор было немало, — они были одной семьей.
Было приятно знать, что существуют такие мужчины.
И было трудно не завидовать.
Но эти два года были для Виктории также временем приобретения более глубокой зрелости. Путешествие по Европе, воспитание и шлифовка манер детей Джонсонов, приобретение хорошего знания языков и обнаружение способа обеспечить себе независимое существование, когда неизбежно наступит старость, — все это изменило ее жизнь. Она уже не была девочкой, подверженной приступам гнева или отчаяния. Она больше не была беспомощной. Она держала под контролем свою судьбу, и мистер Джонсон доверял ей жизни членов своей семьи.
Взяв пистолет, Виктория спрятала его в складках своих юбок.
— Я справлюсь с помощью одного выстрела.
— Умница. Как только приедем в город, мы будем в безопасности. — Его внимание переключилось на лошадей и мужчин, оттаскивающих экипаж с дороги. — Будьте начеку. В этих местах у деревьев есть глаза.
Теплый и просторный холл отеля был элегантно украшен горшечными растениями и срезанными цветами в вазах. Его мраморный пол был застелен красным ковром от входной двери до отполированной деревянной конторки администратора, за которой стояли двое одетых по последней моде мужчин в черном. На конторке лежала регистрационная книга в кожаном переплете. Нахмурив брови, они с явным неодобрением взглянули на вошедшую одинокую женщину, осмелившуюся нарушить респектабельность их заведения. Но Виктория не обратила ни малейшего внимания на их недовольство. За два года путешествия по Европе с семейством Джонсонов ей приходилось иметь дело с самыми разными неприятными иностранцами. Пройдя между двумя рядами бледно-розовых мраморных колонн, она окинула взглядом окружающее великолепие и вдруг заметила мужчину, остановившегося на самой нижней ступеньке лестницы.