Ко мне подходит мужчина и встает рядом.
— Итак, вы — муза.
Я смотрю на него. Ему где-то около тридцати или чуть-чуть побольше, весь его вид говорит, что он потрясающе успешный в своих способностях, что сделает его совершенно бесполезным на необитаемом острове. Но здесь, он словно принц, с двумя бокалами шампанского. Он из типа тех парней, которые с удовольствием установят шест для стриптиза у себя в спальне.
— Сэм Шепард, — представляется он. — О чем они говорят? Что не видят унитаза.
Я улыбаюсь, думаю про себя, что Вэнн бы засмеялся, оценив шутку, позже я расскажу ему об этом.
— Последняя картина... интересна, не правда ли? Вы думаете в ней есть какой-то скрытый смысл? Общественный комментарий на нашу распутную жизнь? Или... — его глаза вдруг меняются, начиная раздевать меня. Я цепенею от неистовства в его взгляде. Никто никогда не смотрел на меня так. — Не хотели бы вы иметь полный кошелек денег, и ужин со мной в Париже?
Вдруг рядом со мной появляется Вэнн. Я выдыхаю, так от его слов у меня просто перекрыло кислород. Сэм улыбается Вэнну.
— Я спросил мисс... — он мельком смотрит на меня. — К сожалению, не совсем расслышал ваше имя, какой тайный смысл скрыт в той картине, и есть ли он вообще.
Вэнн поднимает подбородок, и я замечаю краем глаза, как напрягаются его скулы. Он не улыбается и выглядит рассерженным. Я ловлю себя на мысли, что никогда не видела его таким, хотя и осознаю, что в основном видела его только снисходительным или страстным. Такой новый Вэнн вызывает у меня недоумение. У меня полный сумбур в голове, и еще то, что говорит этот человек, точно зная, что я с другим. Это трудно, не связывать меня персонально с Вэнном.
— Тебя это так волнует?
— Я бы хотел купить ее.
— Она не продается.
— Я готов заплатить больше, гораздо больше, чем цена, которую предложат другие.
— Не продается, — повторяет Вэнн плотно сжав губы и обняв меня за плечи, и начинает отворачиваться, чтобы уйти.
— Триста тысяч, — громко говорит Сэм. И сейчас я прекрасно понимаю, что он просто пьян.
Вэнн подталкивает меня вперед, когда другой тонкий голос, из толпы говорит:
— Однозначно пять миллионов.
Возникает удушье, я чувствую, что мне не хватает воздуха.
Вэнн останавливается и оборачивается, чтобы взглянуть на обладателя голоса, все головы поворачиваются туда же. Невысокий худой мужчина, полностью одетый во все черное. Его лицо тонкое, заостренное и смертельно бледное, глубоко посаженные глаза блестят, словно темные драгоценные камни. Он кажется каким-то маленьким и незначительным, но я вдруг начинаю бояться его. Я не могу объяснить, почему у меня появляется такой сиюминутный и безотчетный страх, но я чувствую, как Вэнн напрягся. Стоит долгая напряженная тишина, которая кажется бесконечной. Я знаю, что выражение «можно услышать, как муха пролетит» — старое и избитое клише, но оно действительно очень подходит для данного момента.
Я ощущаю движение воздуха рядом с собой, и вижу Блейка, вставшего рядом. От него исходят волны мощи и неимоверной силы, он словно непоколебимая скала, в виде поддержки Вэнну. Я чувствую, как Вэнн расслабляется, и мой страх, отшелушивается от меня, как старая кожа. Это самое удивительное ощущение, иметь кого-то вроде Блейка «на своей территории», если можно так сказать, потому что точно знаешь, чтобы не случилось, он выйдет победителем.
— Монфорт, — холодно говорит Блейк.
Монфорт приветствует его легким поклоном головы, уголки его рта кривятся, в нем есть что-то очень злое даже гротескное. Я чувствую, как мурашки бегут у меня по спине и меня начинает колотить дрожь.
— Поздравляем. Это прекрасная картина... мистер Вульф. Мы гордимся вами, — он преднамеренно усилил паузу, потому что прекрасно знает, что Вэнн является Баррингтоном.
— Спасибо.
— У вас есть мое предложение, если вы все-таки решите продать картину.
Вэнн кивает.
Монфорт обращает свое внимание на Блейка.
— Ваш отец был бы доволен вами. Заезжайте ко мне в сигарную комнату.
— Если выкрою время.
В этот момент я четко понимаю то, что сказал Вэнн Лане, является абсолютной правдой: «Братство продолжит в том же духе держать великих мира сего за яйца для пользы Эль. Тебя не пригласят, также, как и меня. Блейка будут приглашать всегда в качестве почетного гостя…»