Он не осознавал, что потянулся к ней, но её слова спровоцировали его на уровне подсознания.
- Не говори так, - пробормотал он.
Он не настолько далеко ушёл от своего цыганского прошлого, чтобы забыть, что слова имеют силу искушать судьбу.
- Почему нет? - прошептала она.
Потому что она не могла отдать то, что ей не принадлежало.
Твоё сердце - моё, - подумал он свирепо. - Оно принадлежит мне.
И хотя слова эти он не произнёс вслух, казалось, каким-то образом Уин их услышала. Глаза её расширились, потемнели, и по лицу прокатилась волна сильных эмоций. И прямо там, в присутствии своих брата и сестры, она наклонила голову и прижалась щекой к тыльной стороне ладони Кева.
Кев страстно желал утешить её, покрыть поцелуями, окружить своей силой. Но вместо этого он осторожно освободил её руку и рискнул бросить настороженный взгляд на Амелию и Лео. Первая занималась тем, что вытаскивала лучины для растопки из стоящей у камина корзины и скармливала их огню. А последний пристально наблюдал за Уин.
***Меньше чем через шесть месяцев после смерти её мужа, миссис Хатауэй была похоронена рядом с ним. И прежде, чем их дети смогли смириться с такой стремительной потерей родителей, произошла третья трагедия.
***- Меррипен. - Уин стояла на пороге дома, не решаясь войти. У неё было такое странное выражение лица, что Кев моментально поднялся на ноги.
Он устал до мозга костей и был грязным, только что вернувшись из соседского дома, где он работал весь день, строя ворота и изгородь вокруг сада. Чтобы установить столбы изгороди, Кеву пришлось выкапывать ямы в земле, которую уже прихватил мороз надвигающейся зимы. Он только что присел за стол рядом с Амелией, пытавшейся отчистить пятна с одного из платьев Поппи остриём птичьего пера, смоченным в скипидаре. Кев резко втянул носом воздух и почувствовал, как запах химиката обжёг ему ноздри. Он понял по выражению лица Уин, что что-то стряслось.
- Я сегодня была с Лорой и Лео, - сказала Уин. - Лора заболела… Она пожаловалась на боль в горле и сказала, что у неё разболелась голова, ну и мы сразу отвели её домой, а её семья послала за доктором. Тот сказал, что это скарлатина.
- О, Боже, - выдохнула Амелия, побледнев.
Все трое замолчали, объятые общим ужасом.
Ни одно другое заболевание не сжигало так яростно и не распространялось так быстро. Оно вызывало появление ярко-красной сыпи на коже, придавая ей тонкую, песчаную текстуру, как у «стеклянной» бумаги [2], которую использовали для шлифовки деревянных предметов. И болезнь, сжигая и разрушая, прокладывала свой путь через все тело, до тех пор пока органы не отказывали. Она проникала всюду, была в выдыхаемом воздухе, в прядях волос, в самой коже. Единственным способом защитить других было изолировать пациента.
- Он был уверен? - спросил Кев сдержанно.
- Да, он сказал, что симптомы безошибочны. И он сказал… - Уин прервалась, поскольку Кев шагнул к ней. - Нет, Меррипен! - она подняла тонкую белую руку с такой отчаянной властностью, что жест этот остановил его. - Никто не должен подходить ко мне. Лео в доме Лоры. Он не оставит её. Они сказали, что ничего страшного, если он останется, и… ты должен забрать Поппи и Беатрикс, и Амелию тоже и отвезти их к нашим кузенам в Хеджерли. Им это не понравится, но они примут их и…
- Я никуда не поеду, - сказала Амелия в своей обычной спокойной манере, несмотря на то, что немного дрожала. - Если ты заболеешь, я буду нужна, чтобы ухаживать за тобой.
- Но если ты тоже заразишься…
- Будучи ребёнком, я перенесла легкий приступ этой болезни. Это значит, что скорее всего, теперь я вне опасности.
- А Лео?
- Боюсь, он не болел. Стало быть, он может быть в опасности. - Амелия взглянула на Кева. - Меррипен, ты когда-нибудь…
- Я не знаю.
- Тогда ты вместе с детьми должен держаться подальше, пока всё это не закончится. Ты не сходишь за ними? Они отправились играть к зимнему ручью. Я пока упакую их вещи.
Для Кева было почти невыносимо оставить Уин, когда она, возможно, больна. Но выбора не было. Кто-то должен был отвезти её сестер в безопасное место.
Меньше чем через час Кев нашел Беатрикс и Поппи, загрузил изумленных девочек в принадлежавшую семье карету и повёз их в Хеджерли, до которого было полдня пути. Когда он устроил их у кузенов и возвратился в коттедж, было уже далеко за полночь.
Амелия была в гостиной, одетая в ночную сорочку и махровый халат, длинная коса свисала по спине. Она сидела у огня, сгорбив плечи.
Амелия с удивлением посмотрела на вошедшего в дом Кева:
- Ты не должен быть здесь. Опасность…
- Как она? - прервал её Кев. - Уже есть какие-нибудь признаки заболевания?