— Прости, это мать. Думаю, мне лучше с ней все же побеседовать. Она давно пытается меня застать, а мобильник был все время выключен. — После краткого приветствия Реми продолжил разговор. — Тебе не следовало этого делать, — сказал он по-французски и, выдержав паузу, резко выпалил: — Ты права. Буду сразу же, как смогу вырваться.
Он захлопнул крышку телефона и бросил его в карман.
— Кажется, она догадалась, что мы вместе, и ее это не порадовало? — предположила девушка.
— Да, слухи тут быстро разлетаются. Ее не обманул контракт на нашем столе, и ей не понравилось, что я остался в замке прошлым вечером. Очевидно, у нее свои планы...
— Я же говорила, не стоит нам с тобой завтракать так рано в людном месте.
— Моя личная жизнь ее не касается.
— Она ведь твоя мать.
— Да. Но мне уже тридцать пять. Она всегда пыталась навязать свою волю сестрам. С моим отцом это не прошло, так она норовит отыграться на мне.
Реми уставился на впечатляющую громаду «Замка сирен», венчающую высокий холм над деревней, и впал в мрачное молчание.
Его семья жила здесь сотни лет. Однажды Эми призналась своей тете, что была бы рада принадлежать такому роду, с древним происхождением и традициями, как семейство де Фурнье.
— Они до смешного консервативны, — отвечала тогда тетя. — Его первая жена была настолько оторвана от современного мира, что спокойно отпустила его в мои объятия.
Эми взглянула на Реми.
— Безусловно, если бы ты сообщил своей матери о том, что приехал сюда исключительно по делу, она бы поверила.
— Не собираюсь я обсуждать это сейчас.
— Я знаю, ты пытаешься наладить отношения со своей семьей, и я не хочу быть помехой.
Ладонь Реми легла на ее руку.
— Никаких проблем. С сегодняшнего дня, по крайней мере, — сжав ее пальцы, он поднес их к губам.
Закончив с завтраком, они медленно пошли к машине, как вдруг услышали визг тормозов и увидели зеленую «рено», из которой выскочил мускулистый мужчина. Выкрикивая на ходу имя Реми, он бросился прямо к ним.
— Убийца! Да тебе просто повезло, что тебя отпустили. Думаешь, если у тебя есть деньги, то можно купить все на свете? Жизнь моего сына не купишь!
— Я скорблю по Андре, Морис. Поверь мне!
— Ты! Ты ничего не знаешь! — Морис выставил вперед кулаки и треснул ими со всей силы по капоту «альфа-ромео».
Мертвенно-бледный, Реми схватил Эми за руку и подвел к дверце.
— Садись, — тихо скомандовал он.
Морис не унимался:
— Глупая девчонка! С этим парнем нельзя иметь дело! Он убил моего сына! Это опасный тип. Он портит все, к чему только прикоснется. Особенно женщин! И водит как маньяк!
Реми обогнул машину.
— Морис, тебе лучше оставить ее в покое.
— Или что? Вызовешь полицию? Думаешь, ты в безопасности, потому что это твой город?
— Если хочешь со мной поговорить, назначь встречу у моего секретаря, — и Реми передал ему визитку. — Буду рад видеть тебя в любое время.
Морис смял карточку, потом набросился на Реми:
— В аду я тебя видал. Вот где я с тобой встречусь.
— Отлично!
Реми сел за руль, захлопнул дверцу и завел мотор. Он гнал машину к «Замку сирен» так, будто за ними гнались разъяренные демоны.
Эми долго молчала. Реми заметил на ее щеках блестящие дорожки.
— Не плачь, мы с тобой непременно увидимся завтра, — пообещал он, встревожено глядя на нее.
— Я и не плачу. Это все аллергия на цветущие кипарисы.
Замок без него показался ей еще более мрачным и давящим. Пустой холодный дом, как могила. Они провели вместе лишь одну ночь, а она уже не может жить без него.
Боже, будь она поумнее, ей бы надо было срочно вызвать агента и поскорее подписать контракт.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Реми припарковался в тенистой аллее под холмом. Открыл дверцу, но, передумав, захлопнул ее. Долгое время он сидел, вцепившись в руль, глядя на старинные каменные стены замка.
Любовница на месяц? Да что он, черт возьми, делает? Разве не дал себе слово, что будет думать о чувствах других, прежде чем удовлетворять свои эгоистичные желания?
Эми была не из тех, кто легко перенесет такое приключение. Для таких, как она, секс всегда был делом серьезным и ответственным. Ее прежде всего интересуют отношения. Это поначалу она может думать, будто ей будет легко его оставить. Но потом... потом она даже и не вспомнит о соглашении, ее будут интересовать лишь собственные чувства.
А что, если она права и ему все же удастся вселить в нее уверенность в своих сексуальных способностях? Одно воспоминание о том, что они выделывали, снова возбудило его.