Когда самолет взлетает в небо меня начинает сильно потряхивать.
— Волнуешься? — Кит тонко чувствует моё настроение и понимает, что совсем не полет причина моего волнения, а будущая встреча с человеком, который возможно является моим биологическим отцом.
И я вообще не могу понять зачем мне это надо и стоит ли ворошить прошлое, но интерес пересиливает, Никита помогает мне приобрести билеты и вот мы уже парим над землей. Его поддержка на данном этапе жизни неоценима — я бы плыла по течению, жила бы по графику и вряд ли бы вылезала из своей скорлупы, чтобы не тешить себя лишними иллюзиями, но, когда рядом с тобой надежный тыл, мыслить начинаешь совершенно иначе.
Айова-Сити моя родина. Маленький городок с крошечным населением, но уютной и трепетной обстановкой, совершенно отличающейся от Нью-Йорка. Во время полёта я засыпаю, склонив голову Киту на плечо и просыпаюсь, когда мы идём на посадку. В городе без осадков, но достаточно прохладно и на небе сгущаются темные тучи.
— В гостиницу? — спрашивает Кит, забирая небольшую дорожную сумку.
— Нет, сразу к нему.
Он без слов меня понимает. Ловит такси, ставит вещи в багажник и помогает мне забраться на заднее сиденье автомобиля.
— Я знаю здесь каждую улочку и каждый сантиметр, — говорю тихо, но Кит все равно меня слышит. — Здесь я училась в младшей школе, а там, в городской библиотеке была частым гостем. А на другом конце улицы мой бывший дом, который продан чужим людям.
Никита гладит меня по запястью большим пальцем и сосредоточено слушает, глядя на дорогу.
— А Майкл Хейз — мой школьный учитель по социальным наукам и всё это время я даже не догадывалась о том, что он может быть моим отцом…
Я замолкаю, потому что автомобиль останавливается напротив одноэтажного скромного домика, который огорожен низкой изгородью и окружен цветущими кустами алых роз. Когда мы оказываемся на улице я замечаю знакомую долговязую фигуру учителя, который несет на руках пухлощекую малышку и ведет за руку смешного карапуза, который смешно перебирает ножками и крепко держится за указательный палец отца. В том, что именно Майкл Хейз отец этих карапузов у меня нет сомнения — потому что именно таким взглядом родители смотрят на своих детей.
Когда он замечает меня стоящую возле Кита, то на секунду останавливается и несколько раз подряд моргает словно пытается убрать видение в виде меня. Мне от него ничего не нужно — только правда, такая какая она есть. И я приехала именно для этого, а не для того, чтобы добиться от него родительской любви и милосердия. Не потому, что наши отношения с Ричардом Харви, человеком которого я звала папой закончились и я словно маленькая девочка пытаюсь ухватится за остатки своих корней.
Майкл Хейз делает шаги навстречу, и чтобы было быстрее подхватывает малышей на руки и преодолевает расстояние между нами в считаные секунды. Мистер Хейз смешно щурится и открыто улыбается. Хочет пожать руку Киту, но из-за младенцев, которые дергают папу со всех сторон это плохо получается.
Он всегда был чудаковатым. Все время жил один и вел затворнический образ жизни. Впрочем, как и я в Айова-Сити.
— Мия Харви?
Хочу исправить его и сказать, что уже Белова, но вместо этого крепче сжимаю ладонь своего мужа забирая у него совсем немного уверенности и невозмутимости, чтобы быть сильнее.
— Здравствуйте. Я приехала, чтобы поговорить о своей матери.
Он сразу понимает, о чем я. Приглашает в дом, вручает малышей своей симпатичной приветливой жене и спрашивает люблю я кофе или чай?
— Чай зеленый с жасмином, — отвечаю без раздумий.
Он хитро прищуривается и достает точно такую же упаковку чая, которая стоит в нашем доме с Никитой в верхнем шкафчике на кухне.
— Наверное ты осуждаешь меня? — спрашивает так неожиданно, что ложечка с сахаром валится у меня из рук громко цокая о фарфоровую чашку.
— Что? Нет. Нет! Я совсем не осуждаю, мистер Хейд. Наверное, между вами с мамой были сложные взаимоотношения раз все именно так получилось…
— Зови меня просто Майкл. Для начала, — он выразительно приподнимает правую бровь и улыбается какой-то особенно доброй улыбкой.
Именной сейчас я хаотично и рвано пытаюсь уловить в нем нотки себя же. Киваю и улыбаюсь в ответ, не понимая, что значат его слова «для начала».