В течение следующих двадцати минут мы с Мисти болтаем о вкусах тортов в перерывах между тестированием каждого восхитительного кусочка. Я вижу, что Хейден слизывает глазурь с губ и наблюдает за мной нервирующим взглядом.
– Не думаю, что морковный пирог для меня, – говорю я.
– Это был мрамор.
Ухмылка Хейдена говорит о том, что он знает, что пугает меня.
– О, прости.
Я улыбаюсь Мисти, чтобы скрыть неловкость момента.
– Ничего. Сразу много вкусов. Возможно, я приберегла лучшее напоследок...
Прежде чем я успеваю дотянуться до последнего кондитерского изделия, Хейден берет его с подноса, разворачивает бумагу с рыхлого торта и разламывает его пополам. Один кусочек он со стоном запихивает в рот. Другую держит в нескольких дюймах от моих губ. Я отступаю назад, молча настаивая на том, что могу откусить сама.
Он обхватывает мой затылок и притягивает меня ближе.
– Открой ротик.
Клянясь, что собираюсь отомстить ему за эту уловку и вынужденную близость, я принимаю кусочек. В ту секунду, когда торт попадает мне на язык, он тает, превращаясь в нежнейшую сладость, уравновешенную легким оттенком терпкости от глазури из сливочного сыра.
Я стону.
– Я на небесах. Что это такое?
– Розовое шампанское.
– Вау. – Я влюбилась.
– Это потрясающе. Но я знаю, как он может быть вкуснее.
Хейден проводит большим пальцем по уголку моего рта и отступает с несколькими крошками и порцией глазури. Я смотрю, не мигая и затаив дыхание, как он кладет палец на середину языка, смыкает губы вокруг него и стонет.
– Теперь все идеально.
Жар сгущается и обостряется в настойчивую боль между ног, которую я не могу притворяться, что не чувствую. Когда я понимаю, что Мисти смотрит на меня, я сглатываю и пытаюсь найти два связных слова.
– Какую начинку вы рекомендуете с ним?
Пекарь выглядит удивленной.
– Вероятно, ванильную или миндальную. Обе хороши. Миндаль немного более неожиданный и менее сладкий.
Она протягивает руку, чтобы найти образец, затем ставит передо мной два маленьких бумажных стаканчика с пластиковой ложечкой для дегустации, затем делает то же самое для Хейдена.
Когда мы опускаем приборы в образцы, его взгляд говорит мне, что мы заодно.
– Миндаль, конечно, – говорю я Мисти.
– Согласен.
Поразительно осознавать, что мы с Хейденом только что договорились о вкусе свадебного торта вместе – после того, как он практически съел его с моих губ. Это так интимно... так по–мужски. И когда он опускает руку на мое бедро с улыбкой для Мисти, я шатаюсь – от смущения, от желания.
Внезапно я встаю.
– Думаю, что здесь все отлично. Вы же знаете размер торта.
– Я не очень хорошо рассмотрела доску на Pinterest.
– Я пришлю вам ссылку.
Мне не терпится сбежать... Пока я не пойму, что останусь наедине с Хейденом в маленькой кабине его пикапа, и нас будет разделять всего восемнадцать дюймов.
Если он снова прикоснется ко мне, как я смогу сопротивляться? Хуже того, что моя слабость сулит мне в будущем?
Внезапно Хейден берет меня за руку и, кажется, слишком счастливым сопроводить меня на улицу.
– Спасибо за помощь, Мисти. Мы найдем вас в субботу в девять утра.
– Я вижу много невест и женихов, так что у меня есть представление о том, кто это работает. Вы двое принадлежите друг другу. Похоже, вы действительно хорошо знаете друг друга, но все равно поддразниваете и у вас много огня. Это хороший рецепт успеха. – Она улыбается и машет рукой. – Увидимся в эти выходные.
Это то, что она говорит всем парам, которые входят в дверь? Я так не думаю. Мисти кажется профессионалом, да. Но и чертовски честной тоже.
Могли бы мы с Хейденом быть счастливы в браке?
Я не должна даже рассматривать эту идею... но трудно не думать об этом.
В ту минуту, когда за нами закрывается дверь, меня переполняет ноющее беспокойство, я ощущаю себя такой чувствительный. И если бы Дерек мог сейчас прочитать мои мысли, что бы он сказал?
– Больше нет необходимости разыгрывать спектакль перед Мисти.
Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что мы за углом, затем вырываю свою руку из его.
Он снова хватает ее и притягивает меня ближе.
– Кто сказал, что я притворяюсь?
Прежде чем я успеваю возразить, он снова проводит большим пальцем по моей нижней губе, медленным, чувственным движением, которое вызывает покалывание, слабость в коленях и отчаяние.
– Хейден...
Он не отвечает, просто опускает взгляд на мои губы, которые автоматически раскрываются, приветствуя его. Его глаза темнеют. Намерение отпечатывается на его лице.