Мышкин только весело улыбается в ответ.
— Да, Рая, вы угадали. Вы же знаете, что мы сейчас ищем замену Василисе Ольховской?
— Да знаю я все, — отмахиваюсь нетерпеливо.
— Так вот, — Мышкин всё-таки решает перейти к делу, — Ваша игра меня впечатлила. У вас есть талант, вы легко преображается на сцене, самое н, я верю вам, когда вы играете. Хорошие качества, но, извините, такую актрису можно найти почти в любом театре. Можно и моложе, можно и более известную.
— Зачем тогда меня позвали? — спрашиваю раздражённо. А что уже терять? Ясно же сказал — таких как я много.
— Меня покорило в вас другое качество, — примирительно улыбается Николай Александрович, — вы не испорчены богемной жизнью. Ну, или уже переросли эту испорченность. На работе вы думаете только о работе, не отвлекаетесь на сплетни, не строите глазки. На корпаратив вообще не пришли. Много интересного, должен сказать, пропустили, — актер весело усмехается. — Нам нужна именно такая девушка — которая приедет работать, а не устраивать личную жизнь. Которая не внесет раздор в слаженный коллектив. Безпроблемная, достаточно умная. Чтоб не подставила перед спектаклям, улетев на Бали с любовником. Да, у нас и такое было! Чтоб не приходилось высадить из запоя.
Уверен, что кандидатур будет много, но мое мнение будет решающим, Ольховская играла со мной и мне придется срабатываться с новой актрисой. А я буду рекомендовать вас.
Так что, собирайте вещи. Через неделю первые репетиции.
— Я… — бормочу растерянно. — Я даже не знаю…
Хочется реветь и смеяться одновременно. Это же такая удача! Это такой скачок в карьере! Но, если уеду сейчас, общение с Димой сойдёт на нет. Если останусь — так и проторчу всю жизнь в нашем захолустье. Я не дура, понимаю, что другого шанса уже не представится.
— Что вас останавливает? — с тревогой смотрит на меня Мышкин. — Семьи у вас нет, любовник… Рая, любовников у вас будет много, а вот такого шанса точно больше не подвернётся.
Да никогда в жизни у меня больше не будет такого мужчины, как Дима.
Хочется выкрикнуть это Мышкину в лицо, но я держусь. Вместо этого спрашиваю:
— Николай Александрович, а сколько у меня время на раздумья?
— Пара дней, — Мышкин небрежно машет рукой. — Я позвоню вам.
Поднимаюсь и быстро выскакиваю из кафе, чтоб скрыть наворачиваются на глаза слезы. Вот что за дурацкая судьба? То тишина по всем фронтам, то везде весенние. Выбирай, Раечка! Главное, не ошибись! А то потом всю жизнь кусать локти будешь!
Набираю номер Полины. Мне срочно нужно с кем-то поговорить, с кем-то посоветоваться.
Конечно, по телефону обсуждать дела не стала, но праздная женская болтовня успокаивает. Вот сейчас приеду к Польке, расскажу ей все, может вместе что-нибудь и решим.
Забегаю в магазин и покупаю вкусненького. Надо бы Полину порадовать. И откормить. А то после их с Сашей ночных оргий худющая, как плётка. Я, между прочим, завидую! Хотя у самой сейчас ночи проходят очень нескучно.
Поднимаюсь по лестнице и слышу голос Полины, а вместе с ней Ангелинки и ее мужа Вадима.
Вот что у них опять приключилась? Прав Дима — не семья, а пороховая бочка!
— Поля, ну что там у вас? — спрашиваю уже на бегу.
— Саша в больнице! — сообщает подруга с привычным спокойствием, хотя в глазах у нее безумие.
Да твою мать!
Сгребаю в объятия Польку вместе с весящей на ней Ангелиной. Бедные мои девочки!
Целую обоих в макушки, чтоб хоть как-то утешить.
Даже не представляю, что у них сейчас в душе творится.
— Давайте, девчонки, скорее! — Вадик мягко подталкивает нас вниз, чтоб спускались.
На автомате хватаю Гелу за руку.
— Вот недоизобретатель хренов! — ругаю себе под нос ее брата. — Про технику безопасности, не, не слышал? Придурок малолетний! Это ж надо, такое учинил! Совсем не думает, что мы о нём переживаем!
Все втроём падаем на заднее сидение в машине Вадика. Димин зять мчится на всех порах, даже на тротуар иногда заезжает.
Гела с Полиной сидят вцепившись друг в дружку и в меня за одно.
Ласково глажу по голове то одну, то другую. Полька ещё пытается сохранить спокойствие, а вот Гелочка совсем раскисла. Губки дрожат, в глазах животная паника.
Надо брать ситуацию под контроль.
— Так, бабы, без паники! — командую строго. — Ничего вашему гению не будет, полечат головушка и отпустят.
Достаю из сумки сигарету и тяну Полине.
— На-ка, Полиш, затянись, легче станет.
Подруга жадно тянется губами к тлеющей палочке.
— Можно и мне? — жалобно смотрит на Полю Гела.
— Мала ещё, — ворчу Полинка, но сигарету попробовать сует.