«Я люблю его, — подумала она. — Я люблю Девина».
Каким-то образом, он стал самой важной частью ее жизни. Теперь он олицетворял для нее дом. А не это место. Да, ей нравилось, что здесь есть другие вампиры. Да, нравилась темнота, сладкие запахи, и близость к матери, которую она ощущала. Ей нравилось, что на каждый вопрос можно получить ответ. Здесь, она не была другой и не рисковала. Но ничто из этого не важнее Девина. От мысли, что в ее жизни не будет его… Брайд содрогалась.
— Я привел тебя сюда, чтобы мы смогли пообщаться наедине, — сказал король, нарушая молчание.
— Хочу, чтобы Девина немедленно отпустили. Тогда я поговорю с вами.
— Это не обсуждается, — последовал жесткий ответ. — Не упоминай его снова.
Или что? Ублюдок.
— Вы привыкли добиваться своего?
— Конечно. — Словно все улажено, Манус откинулся на спинку стула, закинул одну ногу на другую и начал ее изучать. — Расскажи мне о своей жизни на поверхности.
— Если я это сделаю, вы отпустите Девина? — Она не заметила его движения, но в следующий миг поняла, что ее мозг грохочет в черепной коробке, зубы впились в десны, а сама Брайд слетела со стула на пол. Из уголка рта потекла теплая струйка, и она знала, что это кровь. Сотрясаясь от гнева, вспыхнувшего в ней, она вытерла кровь тыльной стороной ладони и посмотрела на короля. — Вы ударили меня.
— Я предупреждал не упоминать Таргона, но ты упорствуешь. — Он сидел на стуле в той же спокойной позе, что и раньше. — Продолжишь настаивать и увидишь, что произойдет.
Это был вызов. Ей всегда нравилось спорить с Девином. С самого начала. А с этим мужчиной? Не особо.
— Девин говорил мне, что вы классный мужик, — сказала она, вновь усаживаясь на стул. — Вижу, наши понятия о том, что классно, отличаются.
Оба века Мануса стала подергиваться.
— Я не всегда был таким.
— Смерть брата изменила вас. — Король не дождется от нее сочувствия. — Ага, я слышала.
— А тебе сказали, что, когда его вернули мне, у принца не хватало нескольких частей тела? — Его слова хлестали, словно плеть. — Сказали, что похититель выбрал следующей целью меня? Что я провел неделю в плену?
— Нет, — ответила она, делая мысленную заметку не искать Фиону нефрети. — Хотя, вас вернули целиком.
К сожалению. Фиона сделала бы Брайд одолжение, если бы отрезала ему руки. Черт, ее челюсть болела! И ей не хотелось узнавать, что может случиться в худшем случае. Манус холодно кивнул.
— Да.
— Знаете, что у всех есть что-то плохое в прошлом? Никто не может прожить так долго, как мы, и не испытать страданий.
— И какие же мучения испытала ты, маленькая Брайд?
Она не могла поведать ему о матери, поэтому сказала:
— Вы забрали у меня Девина. Я люблю его.
— Тогда сейчас ты испытываешь настоящую боль, и я сожалею об этом. Но не освобожу его. Однажды, я был снисходителен. Однажды, проявил милосердие к своему народу. И что это дало? Мертвого брата и семь ночей пыток. Я не повторяю своих ошибок. Не прощаю врагов, а сейчас Девин и МакКилл мои враги.
— Они никогда бы не причинили вам вред.
— Ты так говоришь. Но я не могу прочесть твои мысли, так как мне тебе доверять? — Так в этом дело? В его неспособность узнать ее мысли?
— Я желаю чего-то, и получаю это, ладно? Когда вы вошли в комнату, я пожелала, чтобы меня нельзя было прочесть.
Он нахмурился.
— Почему?
— Вам бы понравилось, если бы кто-то копался в вашей голове? Не думаю.
— Я не мог прочесть тебя еще до входа в комнату, но мог услышать мысли всех остальных. Однако же. — Король прищурился, но не опроверг ее предположение. — Пожелай, чтобы я мог прочесть тебя.
И позволить ему узнать, что она нефрети? Он убьет ее и Девина без колебаний.
— Желаю, чтобы вы могли читать мои мысли. — «Нет, не желаю, не желаю, не желаю. Хочу, чтобы ты никогда не мог прочесть меня». — Хорошо, сделано, — солгала Брайд. — Действуйте.
Он замер, даже задержал дыхание, подумала Брайд. Казалось, невидимые пальцы коснулись ее разума, пытаясь проникнуть внутрь. Король нахмурился.
— Все еще не могу. Возможно, ты пожелала недостаточно сильно. Попробуй еще раз.
Она кивнула, делая вид, что подчиняется.
— Готово.
Выражение лица стало более хмурым, и он сжал кулаки.