Рыцарь в белых сверкающих доспехах, с копьем наперевес, готовый ринуться в бой за свою прекрасную даму.
Аннабель затошнило. Она изо всех сил стиснула зубы, потом с трудом проглотила комок желчи, поднявшийся в горле. Использовали, подумала она. Использовали в своих интересах.
Дэниел оторвал взгляд от воссоединившейся четы и внимательно посмотрел на Аннабель. Неужели ты допустишь это? – казалось, спрашивал он. Но у нее не было сил бороться. Мозг машинально фиксировал происходящее, но она была не в состоянии продумать, что делать дальше, да и можно ли вообще что-то сделать? Она безвольно покачала головой, уступая поле битвы любому желающему.
Желающим оказался Дэниел. Она увидела, как его лицо приобрело решительное выражение. Он обратил свой пронзительный взгляд на Нила. Он приготовился вмешаться в ход военных действий и бросить вызов белому рыцарю, подумала Аннабель. Интересно будет посмотреть. Еще ни разу мужчина не сражался, защищая ее честь. Приятно, что Дэниел готов биться за нее. Это еще раз доказывает, что он необыкновенный человек.
Глава шестнадцатая
– Извините, что вмешиваюсь в ваше примирение с женой, Нил, – серьезно проговорил Дэниел, – но вы сказали, что кто-то шантажирует Аннабель.
Для начала эта взрывоопасная тема годится не хуже любой другой. Да и к месту. Аннабель с изумлением спохватилась, что совсем позабыла об этом – вот до чего ее довели!
Изабель подняла лицо от намокшей рубашки Нила и бросила на Дэниела убийственный взгляд неожиданно сухих глаз, но тот не обратил на нее ни малейшего внимания, сосредоточившись исключительно на белом рыцаре. Нил нахмурился, не вполне понимая, какова роль Дэниела во всем этом деле.
– Как адвокат Аннабель, – внушительно объяснил Дэниел, – я хотел бы узнать подробнее, что это за парень, с которым вы намерены завтра разобраться. Вы не сказали нам, откуда взялась фотография и чем вам угрожали в связи с нею. – Помолчав, он добавил юридический аспект: – Аннабель, безусловно, имеет право знать все.
Это был умный тактический ход, позволивший вывести проблему из области личных отношений в сферу закона. Аннабель, со стороны наблюдавшая за происходящим, мысленно зааплодировала. Сама она чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы предпринимать какие-либо действия, ей было противно, а ее сестра вдруг стала такой далекой, словно ее вообще не существовало.
– Фотографию прислал один журналист, – ответил Нил недовольным тоном, чувствуя профессиональное превосходство Дэниела в юридических вопросах. – Совершенно ясно, что он хотел напечатать какую-нибудь гнусную историю о моей жене и Барри Вулфе. Эти журналисты все на один манер. – Он снова сверкнул глазами в сторону Аннабель, взвинчивая себя для очередной вспышки праведного гнева. – Ради сенсации они готовы на все.
– Вам, вероятно, известно имя этого журналиста, – намекнул Дэниел.
– Джек Митчелл. Он работает в газете оппозиционного толка, – добавил Нил, адресуя это сообщение Аннабель, словно она и в этом была виновата.
– Я хорошо знаю Джека Митчелла, – спокойно сказал Дэниел. – Он оказал мне любезность, сообщив об обстоятельствах смерти Барри до того, как примчались остальные репортеры. Я всегда считал его высокопорядочным журналистом. Вероятно, вы неправильно истолковали его намерения, Нил.
Нил воинственно насупился.
– Этот тип прислал мне снимок и заявил, что, если я воздержусь от комментариев, он сделает свои выводы. Он дал мне время до завтра, чтобы обдумать свою позицию.
Все-таки это не шантаж, устало подумала Аннабель, а нормальный порядок действий журналиста, который обязан проверить источник информации, прежде чем выступить со статьей. Она знала Джека Митчелла по работе. Он и к ней бы обратился, если бы она была в городе.
– Я считаю, что для блага всех заинтересованных сторон не следует допускать выхода этой статьи, – провозгласил Дэниел самым официальным тоном. – Буду вам очень признателен, Нил, если вы предоставите это мне.
Гордость Нила была уязвлена.
– Мне нечего бояться, – напыщенно объявил он.
– Несомненно, против вас нет никаких материалов, – согласился Дэниел. – Однако, учитывая интересы вашей жены, которой могут начать досаждать представители прессы, а также ее сестры, которая своими действиями пыталась защитить ее репутацию, на мой взгляд, в данном случае благоразумие – лучшая доблесть.
– Я вполне готов защищать интересы своей жены! – раскричался Нил. – Что касается Аннабель, она сама навлекла на себя все это…
– Ничего подобного, – решительно перебил его Дэниел. – Барри подстроил все это, чтобы выпутаться из своих неприятностей, и я считаю в высшей степени несправедливым, чтобы Аннабель пришлось расплачиваться за его дурной поступок.
– Дурного дурным не исправишь, – наставительно изрек Нил.
– Этот вопрос можно было бы рассмотреть на более достойном примере, чем злосчастные обстоятельства смерти моего брата, – заметил Дэниел. – Могу только добавить, что истина, какой мы теперь ее знаем…
Блестяще перекроенная в интересах сестрички, вяло подумала Аннабель.
– …только усугубит страдания моих родителей, – веско сказал Дэниел, явно рассчитывая пробудить сочувствие в своем слушателе. – Скандал, связанный с махинациями Барри, и так причинил им много горя. – Он помолчал немного, затем мягко обратился к Нилу: – Неужели так необходимо нанести им новый удар?
Призыв к милосердию тронул Нила. По характеру он не был мстителен. Особенно по отношению к ни в чем не повинным людям.
– Если вы позволите мне самому выяснить все с Джеком Митчеллом, это будет благом для моих родителей, которым досталось немало позора без всякой их вины, – дожимал его Дэниел. – Я хочу обратить его внимание на некоторые юридические моменты. Если он будет настаивать на публикации, пусть обратится к вам и предоставит вам возможность сделать заявление, но, надеюсь, он поймет, что лучше замять эту историю. В конце концов, статья не послужит никакой благой цели.
Решающий аргумент. Дэниел действительно прекрасно разбирался в людях. Подчеркнутые им слова: «Никакой благой цели» – нашли отзвук в душе Нила, обожавшего занимать высокоморальную позицию.
Дэниел победил, подумала Аннабель еще прежде, чем Нил объявил о своей капитуляции. Разум подсказывал ей, что она должна радоваться и гордиться своим мужчиной, но чувств никаких не было. Она наблюдала всю эту сцену откуда-то издалека, будто дух, отделившийся от тела. Она не могла заставить себя беспокоиться о том, какое решение будет принято. Изабель ампутировала ее привычку заботиться о ней, и привычка валялась теперь на полу, как старый башмак, отслуживший своё и годный только на свалку.
Несколько долгих, напряженных минут Нил молча смотрел на Дэниела. Возможно, он осознал неумолимую целеустремленность этого человека. Как бы то ни было, он прекратил борьбу и согласился с предложением Дэниела:
– Очень хорошо. Я предоставлю это вам. Но буду весьма обязан, если вы известите меня об исходе переговоров.
Губы Изабель сжались в тонкую линию. Ей не понравилось, что Дэниел одержал верх над Нилом, но поделать она ничего не могла, если хотела сохранить свой добродетельный образ. Все-таки поразительно! Она ожидала, что Аннабель сохранит в тайне ее заигрывания с Барри Вулфом, но сама даже не попыталась уговорить Нила принять предложение Дэниела замять всю историю. То ли ее совсем не беспокоило, как это отразится на Аннабель, то ли она даже хотела, чтобы сестра пострадала.
– Благодарю вас. Я ценю ваше доверие, – любезно сказал Дэниел. – А теперь, если позволите, я воспользуюсь вашим телефоном, чтобы вызвать такси…
Он поднялся на ноги, высокий, властный, внушающий невольное уважение.
– Да, мы с Нилом хотели бы остаться одни, – поспешила вставить Изабель плаксивым тоном. – Полагаю, вы отвезете Анну домой. – Мимолетный взгляд на сестру. – Она, наверное, очень устала.