Вновь зазвонил телефон.
— Пришли миссис Хикокс, мистер Линкольн и мистер Кэррол.
— Пригласите их в кабинет.
Дверь открылась, первой вошла Ким, за ней — мужчины. Пастырь поспешил им навстречу, поцеловал Ким в щечку, пожал мужчинам руки, пригласил их к дивану, стоящему у дальней стены, сам сел в кресло.
— Так как наши дела? — он улыбнулся Ким.
— Просто чудесно, доктор Толбот, — ответила та. — Маркус и Сэнфорд буквально носят меня на руках, а такой аппаратуры я не видела и в Голливуде. Мне просто не терпится начать работать. Если хотите, я даже готова сдвинуть оговоренные нами сроки.
— Это хорошая новость. — Пастырь повернулся к Маркусу. — А что вы думаете поэтому поводу?
— Сэнфорд и я полагаем, что это дельная мысль. Эту неделю мы использовали на все сто процентов. Определились, как будет строится передача, какие будут декорации. Два сценариста Ким быстро нашли общий язык с тремя их коллегами, работающими у нас. А Ким предложила блестящую идею, которая сразу выведет передачу на высочайший уровень. Пусть она сама расскажет вам об этом.
Пастырь посмотрел на Ким.
— Судя по его реакции, вы придумали что-то удивительное.
Она скромно потупила глазки.
— Да нет, ничего особенного я не придумала. Идея весьма проста, так что кто-нибудь обязательно наткнулся бы на нее.
— Возможно и так, — подал голос Сэнфорд, — но первой она осенила вас.
— Так не томите меня, — улыбнулся Пастырь.
— Как вы знаете, мы собираемся отснять пять передач в два дня. Две в первый и три во второй. На то есть много причин, включая финансовые, так что это наиболее практичный вариант. Опять же у нас остается время на планирование передач следующей недели. Вот тут у меня и возникла эта идея. Раз мы работаем только два дня, почему не сделать приглашенную нами знаменитость гостем недели? Во-первых, пригласить звезду на два дня куда проще, чем на целую неделю, а во-вторых, за каждый из этих дней мы можем предложить им очень высокое вознаграждение. Им это польстит, а нам избавит от лишних расходов, потому что гонорар за два дня будет меньше недельной оплаты по обычным расценкам.
— Фантастическая идея, — воскликнул Пастырь. — О каких звездах вы говорите?
— Не тех, кого вы обычно видите в религиозных передачах. Я уже позвонила своему агенту в Голливуде, а также моим близким друзьям. Думаю, мы сможем пригласить Чарлтона Хестона, знаменитого исполнителя роли Моисея и фильме «Десять заповедей», чтобы он прочитал отрывки из сценария. Кэрол Барнетт расскажет о борьбе с распространением наркотиков, о том, как ей удалось излечить дочь, Дэнни Томас — о работе в детской больнице святого Иуды. А певцы Арента Франклин, Джонни Кэш, Тамми Уайнетт исполнят нам религиозные песни из своего обширного репертуара.
— Потрясающе. Когда мы начнем?
— С удачей и Божьей помощью, мы могли бы начать через две недели. Но есть одна загвоздка. Если мы начнем раньше, получим ли мы эфирное время?
— Это не по моей части, — Пастырь повернулся к мужчинам. — Что скажете, господа?
Маркус перепасовал вопрос Кэрролу.
— Полагаю, в ситуации на рынке Сэнфорд разбирается лучше меня.
Кэррол откашлялся.
— У нас очень неплохие шансы. Начинается лето, когда воздействие экономического спада на продажу эфирного времени особенно велико. Дайте мне несколько дней и я представлю вам полную картину. Но действовать придется предельно осторожно. Не дай Бог телестудии подумают, что нам нужно лишнее время. Они задерут цены до потолка.
— Торопить вас мы не будем, — заверил его Пастырь. — А сами будем работать так, словно с выходом в эфир уже этим летом все решено.
Зазвонил телефон.
— Доктор Толбот, к вам пришли.
— Проводите посетителей в комнату для гостей. Я освобожусь через несколько минут. — Пастырь вновь повернулся к Ким и двоим мужчинам. — Я безмерно рад, что вы отнеслись к нашему проекту с таким энтузиазмом. А уже достигнутые результаты просто потрясающие. По-моему, ваша программа, Ким, обречена на успех.
Он поднялся, встали и гости.
— Пожалуйста, держите меня в курсе. Я хочу знать, как пойдут дела.
Он проводил их до двери, открыл ее.
— Надеюсь, мы встретимся вновь в самое ближайшее время.
Маркус и Сэнфорд уже вышли из кабинета, когда Ким внезапно повернулась к Пастырю.