Маркуса аж передернуло. Этой шуткой его донимали с детства.
— Нет, черт побери! Маркус!
— В чем дело, Маркус? Я вас разбудил? — В трубке послышался смех.
И тут он окончательно проснулся. Смех этот он слышал не раз.
— Это…
Закончить фразу голос ему не дал.
— Пожалуйста, без имен. Спуститесь к телефонной будке на углу[39]. Я перезвоню через три минуты.
Три минуты спустя Линкольн стоял в телефонной будке.
Трубку он снял после первого звонка.
— Это вы? Как дела?
— Отлично.
— Где вас носило? Я все время пытался связаться с вами.
— Ездил по стране. Общался с людьми. Думал. Молился.
— Вам следовало позвонить мне. Я — ваш друг.
— Я знаю. Но позвонить не мог. Мне требовалось время, чтобы очистить голову от всего этого дерьма. Сейчас мне нужна информация. И я хочу попросить вас об одной услуге.
— Слушаю вас.
— Беспроводные микрофоны работают на той же частоте, что и прежде?
— Да. Мы ее не меняли.
— Сможет сверхмощный микрофон, работающий от аккумулятора на двадцать четыре вольта, заглушить все остальные?
— Конечно. Все микрофоны работают на полуторавольтных батарейках. Двадцать четыре вольта забьют все, что находится в радиусе тысячи ярдов.
— Все проводные микрофоны подключены к одному пульту?
— Да.
— А беспроводные — к другому?
— Совершенно верно.
— Сколько видеокамер у вас в работе?
— Двадцать. Наш пульт рассчитан только на восемь. Поэтому их подключение и отключение оговариваются заранее.
— Вы можете навести лучшую камеру на крест и сделать так, чтобы она не отключалась?
— Да. Только уточните место.
— У вас есть надежный человек?
— Я все сделаю сам.
— Наведите ее на сдвижные панели в перекрестье, за которыми находятся прожектора.
— Понятно.
— Вы сможете отключить все остальные видеокамеры, когда панель начнет двигаться?
— Нет проблем.
— И соединить микрофонные пульты?
— Естественно.
— Отлично. Значит, вы все поняли.
— Подождите. Когда мне начинать?
— Как только увидите меня.
— Вам не пробраться сюда.
— Почему? Я еще числюсь в программе, не так ли?
— Разумеется, числитесь. Но это не значит, что они выпустят вас в эфир. Вместо вас выступит Соренсен.
— Его ждет жестокое разочарование.
— Старик пригнал в Черчленд триста детективов. У каждого есть ваша фотография. Они схватят вас, как только увидят.
— Они меня не увидят.
— Как бы не так. Для этого вам нужно стать невидимкой. Пожалуйста, послушайте моего совета, не лезьте в Черчленд. Это серьезные ребята. И они получили приказ не церемониться с вами.
— Это ужасно. Значит, мне нечего и пытаться выбраться отсюда.
— Что вы такое говорите?
— Я в Черчленде уже три дня. — В трубке послышался добродушный смех. — Да пребудет с вами Бог, Маркус.
Раздались гудки отбоя. Маркус медленно вышел из будки. Солнце уже выглянуло из-за горизонта. По всему чувствовалось, что погода в этот день не подведет.
К полудню, за четыре часа до начала трансляции Крестового похода, на десятитысячной трибуне, возведенной на автостоянке перед зданием церкви, не осталось ни одного свободного места. Прочие автостоянки были забиты машинами, люди толпились на всех лужайках. Всюду царило праздничное настроение. Разносчики воздушной кукурузы, булочек с сосисками и прохладительных напитков трудились, не покладая рук. Даже люди, стоящие в очереди в передвижные туалеты, и те улыбались.
Маркус обозревал окрестности из аппаратной, которая помещалась высоко над трибуной. Внизу он видел море людей. На крыше церкви расположились охранники с биноклями и винтовками с оптическим прицелом. Ходили они — он это знал — и по крыше аппаратной.
Между трибуной и церковью располагалась большая сцена для шести сотен почетных гостей Крестового похода. От солнца ее прикрывал красно-бело-синий парусиновый навес. Маркус посмотрел на гигантский золотой крест, парящий меж двух башен. Вот и сдвижная панель. Стоит, не шевелится.
Он шагнул к камере номер один. Прильнув к объективу, сфокусировал ее на сдвижных панелях так, что они заполнили весь экран монитора. Закрепил камеру в этой позиции, вновь прильнул к объективу, выключил монитор. Внезапно Маркусу стало нехорошо, он прошел в крошечную ванную. Запер за собой дверь, посмотрел в зеркало. Душевная мука отражалась на его лице. Постояв, он достал из кармана флакончик с кокаином. Втянул белый порошок одной ноздрей, второй. Убрал флакончик, сложил руки перед грудью, склонил голову, взмолился: