— Так что же нам делать?
Мистер Уолтон поднял голову.
— Вы можете продать землю. Банк с удовольствием подыщет вам покупателя. Честно говоря, у нас уже есть на примете несколько желающих купить этот участок.
Пастырь кивнул. Яснее и не скажешь. Даже банк не желает их видеть.
— Но мы вложили в эту землю много труда и денег.
Мистер Уолтон почувствовал себя увереннее.
— Я думаю, этот вопрос можно решить. Возможно, вы даже получите прибыль.
— А если мы не продадим землю?
— Дело ваше. Но банковский комитет по ссудам ужесточил требования. Мне строго указано не продлять сроки внесения очередных взносов. Так что, сами понимаете…
Пастырь поднялся. С высоты своего роста посмотрел на президента банка.
— Мы же не такие плохие люди, мистер Уолтон. Мы лишь просим возможности жить в мире и никому не хотим мешать.
Президент банка тяжело вздохнул. Заговорил тихо, словно боялся, что его подслушают.
— Я знаю, мистер Толбот. Но ничего не могу поделать. У меня связаны руки.
Пастырь кивнул и молча двинулся к двери. Остановил его голос банкира:
— Не забывайте о моем предложении, мистер Толбот. Если вы захотите продать землю, мы обеспечим вам самые выгодные условия.
— Не забуду, мистер Уолтон. Благодарю вас. — И Пастырь вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
В муниципалитете его встретили неприветливо.
— Если хотите, вы можете оспорить решение городского совета, но проку от этого не будет. Для них тема закрыта.
— Я бы хотел, чтобы они меня выслушали.
— Пожалуйста, если вам угодно, я включу ваш вопрос в повестку следующего заседания. Оно состоится в будущем месяце.
— А раньше нельзя? — спросил Пастырь.
— Городской совет собирается раз в месяц. В этом месяце заседание уже прошло.
Пастырь зашагал на автостоянку. Около пикапа стояли двое полицейских. Один как раз засовывал под щетку дворника квитанцию о штрафе. Пастырь вытащил квитанцию, прочитал написанное. Нарушение правил парковки.
Он повернулся к полицейским.
— Как так? Я же заплатил по счетчику.
Коп указал на щит при въезде на автостоянку.
— Пикапам тут стоять не положено.
Пастырь огляделся. Насчитал еще несколько пикапов. Квитанций на их ветровых стеклах не было.
— А как насчет них? Почему вы их не штрафуете?
— Мы еще до них не дошли, — ответил полицейский.
— Но собираетесь оштрафовать? — Полицейский кивнул.
— Естественно. Но сейчас мы хотим выпить кофе. А уж когда вернемся, наверняка оштрафуем.
Пастырь сел за руль, выехал с автостоянки. В зеркало заднего обзора он видел, что они смотрят ему вслед. Он взглянул на датчик уровня бензина. Почти на нуле. И свернул на бензоколонку, на которой всегда заправлялся.
— Залей доверху, Майк, — попросил он.
— Конечно, Пастырь, — мужчина взял шланг и повернулся к Пастырю. — Между прочим, а наличные у тебя есть?
— Есть. А в чем дело? У нас же свой счет.
— Новые инструкции, — Майк не решался встретиться взглядом с Пастырем. — Больше никаких счетов. Наличные или кредитные карточки.
Он сунул наконечник в горловину, включил насос.
— Хочешь, чтобы я заглянул под капот?
Пастырь покачал головой.
Майк подождал, пока насос автоматически отключится, наполнив бак, посмотрел на счетчик.
— Восемь долларов двадцать пять центов.
Пастырь достал десятидолларовую купюру. Майк отсчитал сдачу.
— Спасибо, Пастырь. Доброго тебе пути.
Пастырь пристально смотрел на него.
— Мы были друзьями, Майк. Может, ты скажешь, что тут происходит? Чувствовалось, что отвечать Майку не хочется.
— Вроде бы ничего, Пастырь.
— Я никому не скажу о нашем разговоре. Объясни мне.
Майк посмотрел направо, налево. И заговорил, лишь убедившись, что в пределах слышимости никого нет.
— Все из-за Мэнсона, — прошептал он. — Народ перепугался. Вы-то живете совсем рядом. И похожи на них.
— Но нас же хорошо знают. Мы никому не доставляли хлопот. Кто-то должен был пожаловаться.
— Этого я не знаю, Пастырь. Честное слово. Но я слышал, что в церквях воскресные проповеди были о хиппи и их безбожном образе жизни. Секс, наркотики и все такое. Вот откуда выходят мэнсоны, говорили священники.
Пастырь глубоко вдохнул, медленно выпустил воздух из легких. Этого следовало ожидать. Все его попытки наладить отношения со священниками местных церквей терпели неудачу.
— Спасибо, Майк. Я тебе очень признателен.
С бензоколонки он поехал на почту. Достал из ящика пятнадцать писем. Засунул их в карман и запер ящик.