— Ты совсем не расслабился. Это сразу видно. Еще несколько затяжек тебе не повредят.
Он покачал головой.
— Не надо.
— Напрасно ты упираешься.
Он промолчал.
— Я понимаю, это не мое дело, — продолжала Чарли. — И девушки не жалуются. Но я знаю, что они несчастливы. И дело тут не в деньгах, просто нет у нас тех радостей и веселья, что были раньше. Мы перелетаем с места на места, нигде не задерживаясь. Даже не успеваем сходить в кино. Мы больше не курим, не пьем, не развлекаемся, как бывало, потому что, если нас на этом застукают, на проповедях можно ставить крест. И спишь ты всегда один в своем фургоне и не просишь никого из нас скоротать с тобой ночь.
— Нельзя проповедовать одно и быть другим, — возразил Пастырь.
— Мы этого и не говорим. Но мы же не святые. Что вот ты делаешь, когда тебе хочется потрахаться. Дрочишь?
Он молча смотрел на нее.
— Извини, Пастырь, — быстро добавила она. — Я не хотела грубить тебе.
— Это ничего, — успокоил он Чарли.
По ее щекам покатились слезы.
— Почему они выгнали нас из общины, Пастырь? Там было так хорошо.
Он взял ее за руку.
— Не знаю, Чарли. Но я уверен, у Бога были причины не мешать тому, что произошло. Возможно, таким способом он хотел испытать нас.
— Это несправедливо, Пастырь. Несправедливо, — внезапно она наклонилась и поцеловала его член, затем быстро встала и направилась к занавеске. — Не забывай, мы все любим тебя, Пастырь. — Чарли скрылась, прежде чем он успел ответить.
Он еще полежал в раздумье, потом медленно поднялся. Почти семь, а ему еще надо одеться. «Мерседес» старика мог прибыть за ним с минуты на минуту.
Большой черный автомобиль за полчаса преодолел сорок пять миль, отделявшие город от деревянной арки с выжженными на ней словами: «РАНЧО РЭНДЛА».
До особняка оставалось еще две мили. Через полторы они миновали взлетно-посадочную полосу и большой ангар. Три маленьких самолета, два вертолета и двухмоторная «сесна»[14], стояли на поле. И здесь, как и у ворот, из маленькой сторожки вышел вооруженный охранник в форме и в широкополой ковбойской шляпе, чтобы удостоверится, кто сидит в кабине.
Еще полмили, и они остановились перед выкрашенной белой краской металлической изгородью, окружавшей дом. Очередной охранник распахнул ворота, давая им проехать.
Бескрайние пастбища уступили место ухоженному саду. Кусты, кактусы, цветочные клумбы, деревья и наконец искусственное озеро, к которому сбегала зеленая лужайка. «Мерседес» остановился у лестницы, ведущей к парадному входу. Пастырь глянул сквозь стеклянную перегородку, отделявшую его от шофера и телохранителя. Те сидели, не шевелясь, ни один не повернулся, чтобы посмотреть на него и что-то сказать, и так всю дорогу.
По лестнице спустился мужчина. Высокий, в брюках в полоску, во фраке, черном галстуке. Чуть поклонился, открывая заднюю дверцу.
— Добро пожаловать на ранчо Рэндла, преподобный Толбот, — произнес он с легким английским акцентом.
Пастырь вылез из машины.
— Благодарю.
Дворецкий указал на лестницу.
— Сюда, сэр.
Пастырь первым поднялся по ступеням. Другой мужчина открыл им дверь и закрыл ее, едва они переступили порог. Глаза Пастыря изумленно раскрылись. Мощные балки потолка, обшитые деревом стены, мраморный пол, хрустальная люстра. Не дом на техасском ранчо, а европейский дворец.
— Мистер Рэндл и другие гости в библиотеке, — прошелестел за спиной голос дворецкого.
Пастырь кивнул, и похвалил себя за то, что надел черный костюм с белой рубашкой и галстуком. На мгновение задержался перед зеркалом. Полный порядок. Не лишним казался и значок на лацкане: американский флаг в паре с крестом. Патриотизм, сочетающийся с религиозностью. Дворецкий распахнул массивную дверь.
Вдоль трех стен большой комнаты выстроились дубовые полки, заставленные книгами в кожаных переплетах. Четвертая стена представляла собой громадное, от пола до потолка, окно. Массивная мебель — большие кресла, диван, столики, в дальнем углу письменный стол с тремя телефонами на нем, стрекотание телекса.
Трое мужчин стояли у кресла, в котором сидел Джейк Рэндл. Две женщины сидели в отдалении. В камине ревел огонь, изгоняя из библиотеки вечернюю прохладу. Разговор прекратился, как только открылась дверь, и все повернулись к Пастырю.
Старик не поднялся с кресла. Но протянул руку.
— Добрый вечер, преподобный Толбот.
— Добрый вечер, мистер Рэндл, — ответил Пастырь, пожимая руку старика, все еще крепкую и сильную.
14
Сесна (Cessna) — известная авиастроительная фирма, изготавливающая небольшие самолеты бизнес-класса на несколько пассажиров.