Старик однако и не думал сдаваться.
— Вы, кажется, намеренно забываете, доктор Толбот, что именно благодаря мне вам удалось основать эту церковь.
— Не забываю, мистер Рэндл, и всегда первым готов признать, сколь велик перед вами долг нашей церкви. Я не раз публично говорил об этом.
— А в договоре аренды, по которому эта церковь занимает территорию, именуемую Черчленд, есть пункт, согласно которому я безо всяких на то причин могу отказать вам в аренде, — с триумфом воскликнул старик и торжествующе глянул на двух священников, которые не пытались ввязываться в спор и сидели тихо, как мышки.
Но Пастырь не растерялся.
— Мистер Рэндл, если вы предлагаете Дому Господнему церкви триумфа христианской Америки покинуть Черчленд, вам надо лишь послать нам соответствующее письмо, и мы тут же подчинимся вашему решению.
Рэндл молча сверлил Пастыря взглядом. Он понял, что далее блефовать не удастся. Ни одна другая церковь не располагала достаточными финансовыми возможностями для переезда в Черчленд, а без служб и постоянного притока гостей возведенные здесь сооружения не стоили и цента.
— Я этого не предлагал, доктор Толбот. Я привел эти сведения лишь в рамках дискуссии о правах каждого из нас. У меня нет ни малейшего желания отказывать вам в аренде.
— Рад это слышать, мистер Рэндл, — кивнул Пастырь.
— Но я не собираюсь сидеть, сложа руки, и наблюдать, как вы, доктор Толбот, передаете эту церковь ниггерам.
— Мистер Рэндл, я думаю, вам пора перенестись в нынешнее столетие, — в голосе Пастыря сквозило раздражение. — Мне, как многим сотрудникам и прихожанам этой церкви и, надеюсь, присутствующим здесь моим коллегам, крайне неприятно постоянно слышать от вас это слово. Я бы предпочел, чтобы в будущем, говоря о черной части нашей церкви, вы употребляли более пристойные термины.
Рэндл глянул на священников. Те по-прежнему помалкивали. Он повернулся к Пастырю.
— Я однако уверен, и в этом они согласятся со мной, что вы поступили по отношению к ним несправедливо, представив телезрителям этого ниг… я хочу сказать этого черного, первым. Тем самым вы поставили их в весьма щекотливое положение.
Пастырь повернулся к священникам.
— Вы согласны с мистером Рэндлом, господа?
Соренсен взглянул на Райкера, затем заговорил. Голос у него был мягкий, обволакивающий.
— Я полагаю, доктор Толбот, что мы нашли бы более сбалансированное решение, если бы предварительно обсудили этот вопрос.
— Что вы подразумеваете под словом «сбалансированное», доктор Соренсен?
— Решение, которое смогло бы свести к минимуму потрясение, испытанное белой аудиторией при появлении черного проповедника в столь значимой для церкви передаче.
Пастырь кивнул.
— Понятно. — Он посмотрел на второго священника. — Я бы хотел услышать и ваше мнение, доктор Райкер.
По голосу доктора Райкера чувствовалось, что он не один год провел в студенческих аудиториях.
— Одним из важнейших направлений нашей работы в христианских школах и колледжах является изучение явления, называемого «культурным шоком». Это классический пример появления не того человека не в том месте и не в то время. Предложить белой аудитории слушать черного проповедника, рассказывающего им о Боге, который создал человека по Его образу и подобию. Вы просите от них слишком многого.
— Но обратная ситуация не создает никаких проблем, — заметил Пастырь.
— Разумеется, доктор Толбот. Такова историческая традиция.
— Но справедлива ли она, доктор Райкер? В конце концов в Святом писании действительно сказано, что Бог создал человека по Его образу и подобию. Но нигде не смог я прочесть, был ли человек, которого Он создал, белым, черным, желтым, красным или зеленым.
— Вопрос, который мы рассматриваем, доктор Толбот, скорее практический, чем теологический, — вмешался Соренсен. И добавил, глубоко вдохнув: — Если мы восстановим против себя значительную часть нашей белой аудитории, это неминуемо приведет к снижению наших доходов.
Пастырь долго смотрел на него, прежде чем ответить.
— Доктор Соренсен, здесь церковь, а не Гарвардская школа бизнеса. Наша главная забота — спасение душ, а не поступление все больших сумм на банковский счет.