— Без этих сумм, доктор Толбот, — подал голос и Рэндл, — а вам это известно лучше, чем кому бы то ни было, — куда труднее найти те самые души, о спасении которых вы печетесь.
Пастырь покачал головой.
— Господа, более семидесяти процентов церквей, объединенных Домом Господним, черные. Я не могу поверить, что душа одного человека отличается от души другого только потому, что у этих людей кожа разного цвета. И пока эти черные — прихожане нашей церкви, я считаю, что они должны иметь своего представителя среди пасторов.
— Вы их впустили, а теперь они захватят всю церковь, — взвился Рэндл. — Всем известно, какие они. Продай им один дом на улице, и через несколько месяцев ими будет кишеть вся округа. Дик Крэйг и Элен Лейси уже угрожают лишить нас поддержки своих организаций. А это более двух миллионов человек. Они отвернутся от церкви, в которой правят бал черные. Эти люди — основа консервативного христианского большинства, и они никогда не сядут на церковную скамью рядом с ниг… с черным.
— Мы теряем время, препираясь друг с другом, господа, когда у нас полным полно работы. В нашем национальном крестовом походе за Христа, который я планирую провести в следующий День труда, мы прежде всего должны показать каждому христианину, что и он, и все остальные любят одного и того же Бога.
— Неужели вы думаете, что в этом я буду с вами заодно? — Рэндл встал.
— А вы хорошенько обдумайте мое предложение, мистер Рэндл. В один день мы приведем к Христу миллион душ. И в этот же день соберем не менее пятидесяти миллионов долларов, которые позволят нам и дальше трудиться на благо нашего Господа.
Рэндл уставился на Пастыря, сел.
— Объясните, как это у вас получится.
— Очень просто, — Пастырь улыбнулся. — Если устроители одного боя за звание чемпиона мира по боксу собирают двадцать пять миллионов долларов, вы можете представить себе, сколько миллионов принесет схватка между Господом нашим и Сатаной?
Рэндл не ответил, но Пастырь буквально слышал, как щелкает компьютер в его голове, подсчитывая возможную прибыль.
— При должной организации и подготовке, использовав спутник-ретранслятор, мы сможем охватить пятьдесят миллионов, собрав их на всех крупнейших стадионах страны.
— Блестящий план, доктор Толбот, и я его полностью поддерживаю, — включился в дискуссию Соренсен. — Но не кажется ли вам, что такой проект не под силу одной церкви? Я убежден, что наши шансы на успех возрастут, если мы привлечем к нему другие наиболее крупные церкви с их телеаудиторией.
— Превосходная мысль, доктор Соренсен, — согласился с ним Пастырь. — Я буду вам очень благодарен, если вы организуете специальный комитет, который возьмет на себя переговоры с другими церквями об их участии в нашем крестовом походе.
— Если мы двинемся в этом направлении, полагаю, пасторы этих церквей должны играть важную роль в нашем проекте.
— Вы абсолютно правы, доктор Райкер. Я почту за честь, если эти священники, чьи усилия во благо Христа и чья любовь к Нему с давних пор восхищают меня, присоединятся ко мне в этом великом крестовом походе.
Райкер глянул на Соренсена.
— Я уверен, что доктор Соренсен согласится со мной, если я скажу, что такие известные проповедники, как Джерри Фолуэлл, Орэл Робертс, Рекс Хамбард, Боб Шаллер, а может и сам доктор Билли Грэхэм отнесутся к нашему проекту со всей серьезностью.
— Я бы добавил к ним Пола Кроуча и Фреда Прайса из Калифорнии. У них очень много последователей. — Пастырь подождал ответной реакции. Программа преподобного Прайса, негра из Лос-Анджелеса, транслировалась по тридцати пяти телестанциям, а его церковь в Креншоу не могла вместить всех желающих, так что по воскресеньям у ее дверей загодя выстраивалась длинная очередь.
— Ну, разумеется, — откликнулся Соренсен. — Чем больше мы соберем звезд, тем лучше.
Пастырь улыбнулся. О том, что Прайс — негр, даже не упомянули. Похоже, деньги легко стирали расовые барьеры. В голове его щелкнуло. Какой ему дали совет? «Вслушайся вновь, повнимательнее, в слова твоих врагов, сын мой».
Улыбка сошла с его губ.
— Я вслушиваюсь, Отец, — прошептал он. — И молюсь лишь о том, чтобы правильно истолковать сказанное ими.
— Вы что-то сказали, доктор Толбот? — спросил Райкер.
Пастырь покачал головой.
— Нет-нет. Просто размышлял вслух.
Рэндл поднялся. Его полностью выключили из разговора, что, разумеется, его не радовало.
— Я уверен, что моя телекомпания сможет убедить многих кино- и телезвезд принять участие в этом грандиозном шоу. Я буквально вижу, как все будет. Величайшие проповедники мира все вместе, в одной программе. Она войдет в историю религиозного телевидения. — Он внезапно замолчал, словно его осенила новая идея. — Нам потребуется два часа. В один мы не уложимся. Может, не хватит и двух часов.