— Мне, пожалуй, пора. Увидимся завтра.
— Сладких тебе снов, — напутствовал Кайл. Не предложил проводить; не поцеловал, хотя бы в щеку. Наоборот, едва она шагнула за порог, он уже повернулся к ней спиной.
Возвращаясь к себе, Нелл размышляла о том, как странно устроена жизнь. Исполнилась ее заветная мечта — она обрела семью, но полного счастья нет, и нет душе покоя, и все из-за того, что мужчина, о чьем существовании она и не подозревала каких-нибудь две недели назад, не пошел ее провожать. Может быть, нельзя жадничать и хотеть получить разом все — и родных, и... любимого!..
Любимый. Она вновь и вновь повторяла новое для себя слово, пробуя его на вкус, привыкая к нему. Захочет ли Кайл научить ее языку любви, или ее откровенность, долгожданное избавление от давящего и мешающего жить груза секретов только оттолкнут его?
Утром в понедельник Нелл снова была у своих. Конрад, оказывается, уже позвонил в иммиграционную службу и теперь недовольно ворчал:
— Ни слова не понял из их болтовни. Говорят, что вышлют мне какие-то бумаги. Я сказал, чтоб посылали курьера, а то почты не дождешься — знаю я эту волынку! — И он сердито вскинул подбородок.
— Спасибо. — Нелл нежно поцеловала седую голову.
Элси не хватило ягод для джема, и Нелл с Кайлом вышли в сад за малиной.
— Я не проводил тебя вчера, — услышала она голос Кайла, глухой и виноватый. — Мне показалось, что нам обоим лучше остыть, а прогулка вдвоем в темноте не самый лучший для этого способ.
Нелл одновременно была и благодарна ему за искренность, и напугана тем, чем обернулась ее собственная откровенность.
— Выходит, не всяким секретом надо делиться, — сказала она, ничуть не заботясь о том, чтобы скрыть свою горечь и боль. — Я проговорилась и оттолкнула тебя.
— Все не так. — Кайл покачал головой. — Я польщен и горд, что из всех мужчин ты выбрала именно меня. Но мой внутренний голос, к несчастью, трезвее и мудрее, чем я сам, и он говорит: «Береги и берегись, Кайл! Не делай того, о чем потом пожалеешь...»
— Ты придаешь такое значение сексу?
— Сексу? — повторил он со странной интонацией. — Это слово мало подходит к нам с тобой, Нелл. Я говорю не о сексе, а о любви, и это, как ты понимаешь, большая разница.
— Но это, как бы оно ни называлось, по-прежнему важно для тебя?
— Разумеется! Только ты для меня важнее.
— Слава Богу, — облегченно выдохнула она. — Я боялась, что ты меня больше не хочешь.
Он через силу улыбнулся.
— На этот счет можешь не сомневаться. Но, видишь ли, в чем дело... У тебя это будет впервые, и твой первый опыт должен быть безупречен. Все должно быть по-настоящему красивым.
— Красивым? — переспросила она.
— Да... Во всяком случае, не наспех, по дороге от одного дома к другому.
— Вот ты, значит, какой. — Нелл приблизилась к нему почти вплотную. — А мне почему-то кажется, что, где бы и когда бы мы ни занялись любовью, это будет просто прекрасно. — И она ослепительно улыбнулась ему.
Он припал к ней, ждущей и зовущей, в долгом поцелуе.
— И все-таки, — проговорил он, лаская губами нежную голубую жилку на шее Нелл, — нам следует быть осторожнее...
— Да... — согласилась она, обвивая руками широкие плечи. Сейчас ей было гораздо лучше, чем десять минут назад. Кайл рядом, и он хочет ее!
Быть осторожнее — легче сказать, чем сделать. В последующие два дня Нелл и Кайл старались ничем не выдать себя и бушующее в обоих пламя, но, похоже, обмануть Конрада и Элси не удалось — слишком очевидной была их тяга друг к другу.
Во вторник после обеда Кайл уговорил Нелл отправиться в магазин, чтобы купить все необходимое для шоколадного торта, который Кайл вознамерился приготовить без помощи женщин.
Первой, кого они встретили в магазине, была Элли Джейн собстренной персоной. Ее глазки светились любопытством, голос прямо-таки сочился елеем, пока она мучила Нелл своими бесконечными расспросами, на которые та отвечала, призывая все свое терпение. Наконец Нелл удалось-таки избавиться от приставучей Элли Джейн, и она присоединилась к давно ретировавшемуся Кайлу, отыскав его у прилавка с фруктами.
— Ты струсил, Кайл Маршалл. — Нелл изобразила презрение.
— Эта дамочка пострашнее снайперской пули. — Кайл скорчил гримасу и попытался поскорее переменить тему. — Я не говорил тебе, что я классно жонглирую? — И он, взяв с пяток апельсинов, начал жонглировать ими довольно ловко, высунув от усердия кончик языка.