Дженнифер Хеймор
Соблазнительное предложение
Моему герою Лоренсу
Глава 1
Нет, он выпил недостаточно. Лорд Лукас Хокинз посмотрел на стакан с элем, стоящий перед ним на столе, провел большим пальцем по каплям, собравшимся на ободке.
Он предпочел бы что-нибудь покрепче, но и эль уже начинал действовать. Все острые края фантомных лезвий, что безжалостно полосовали его трезвого, уже затупились. Шум в таверне, пронзивший насквозь и вызвавший головную боль, когда он только пришел сюда, теперь казался ему вполне терпимым. Люк еще раз отхлебнул прохладной янтарной жидкости, откинулся на спинку стула и с удовольствием прикрыл глаза.
На сегодня вопросов достаточно. Он почти не продвинулся в своей охоте на Роджера Мортона, но это его не удивляло. Мерзавец, который увез мать Лукаса из ее дома в Айронвуд-Парке, был человеком хитрым и ускользал от него на всем пути от Кардиффа до Бристоля.
Здесь он Мортона не найдет, это точно. Сейчас он осушит еще три-четыре высоких стакана эля, подыщет себе на вечер приятную компанию, а затем рухнет в сон без сновидений. Чтобы проснуться утром и вновь взяться за бесплодные поиски.
Держа стакан с элем обеими руками, Люк поднес его к губам, зажмурился и опрокинул напиток в рот. Опуская стакан, он снова открыл глаза.
«Так-так-так».
Он выпрямил спину и решительно поставил стакан на стол. Губы его изогнулись в порочной улыбке. Похоже, приятная компания отыскалась сама.
На противоположной стороне узкого деревянного стола сидело видение в черно-белом. Прелестнейшее создание, таких ему не доводилось встречать давным-давно. Карие с золотыми искорками глаза смотрели на него с непроницаемым выражением. Густые, блестящие локоны выбились из-под чопорного белого чепца и обрамляли розовощекое лицо в форме сердечка. Ее невероятно аппетитные губы заставили его сердце встрепенуться: они напоминали темно-красные спелые вишни, их сладкий аромат, сок, брызжущий, стоит только надкусить такой плод.
Одного взгляда на эти губы было достаточно, чтобы расслабленное тело Лукаса моментально вернулось к жизни.
– Ну-у-у, – протянул он, подпустив в голос ленцы и лукавства. Он отрабатывал этот тон долгие годы, преследуя двойную цель: в точности сообщить леди свободных нравов, чего он хочет, и дать возможность невинной девице сбежать, пока у нее есть шанс. – Самое время. Я давно вас жду.
Надо отдать ей должное, она всего лишь чуть шире распахнула глаза. Лукас и не заметил бы, не будь он так внимателен. Другой реакции не последовало. Она даже не шелохнулась.
– В самом деле?
Лукаса охватило вожделение. Господи, какой у нее голос! Крепкий и бархатный, как лучшее бренди. Он вызывал в воображении картину спальни, смятых простыней, грубой возни, сладострастных удовольствий. Тело сильно напряглось. Член уперся в складки бриджей. Находясь под магией прелестного личика, непробиваемого хладнокровия и чувственного голоса, Люк был готов немедленно утащить ее наверх, в спальню.
Но он не относился к тем, кто слишком торопит события, в особенности если его так заинтриговали. У него хватит и сдержанности, и терпения.
Люк склонил голову набок.
– Что вас так надолго задержало?
– Ну, – она глубоко вздохнула, чем сразу привлекла внимание к своей пышной груди, словно пытавшейся выпрыгнуть из лифа. Лукас с радостью помог бы ей в этом, – кое-что задержало.
– О? Кто? Или что?
Уголок ее губ дернулся вверх. Она с ним играет! Обычно он сам играл с женщинами, но в данном случае они играли друг с другом, и ему это нравилось.
– Незнание, – сказала она.
Незнание? Распущенные женщины обычно не употребляют подобных слов, да еще с такой интонацией. Хрипловатый голос произнес это слово так, как говорят только образованные дамы.
Люк откинулся на спинку стула, пытаясь внимательнее рассмотреть женщину напротив сквозь возбуждение и алкоголь. До этого он заметил только ее чепец – когда хотел швырнуть его на пол и зарыться пальцами в изобилие блестящих волос. И не увидел ни жемчужных серег, ни превосходного шелка ее платья, белого, отороченного черным бархатом.
Она не шлюха. Она леди.
Люк замер, торопливо окидывая взглядом зал. Таверна была переполнена мужчинами и женщинами, которые ели, пили и болтали между собой. Шум, запахи обуглившегося мяса, хмеля и пивных дрожжей пронизывали каждый дюйм помещения. Никто за ним и его собеседницей не следил – по крайней мере в открытую. Но дьявольщина, леди не вплывают в питейные заведения и не плюхаются за стол к первому попавшемуся пьянчужке. Этой женщине что-то известно.