11. ДЕВЛИН
Шахматная доска готова.
Я с орлиной сосредоточенностью наблюдаю со своей позиции на вершине ступеней, пока плечи Блэр не опускаются в знак поражения. Удовлетворение распускается в моей груди, расцветая, как лунный цветок. Это нечто прекрасное, что проявляется только в тени.
Правильно, маленькая воришка. Вот как работает игра. Теперь ты понимаешь.
Ее шокированный взгляд, когда я порвал эссе перед уроком, был подобен скорости на дороге в моей гордости и радости с опущенными окнами и ветром в волосах. Это было захватывающе, и я жажду большего. У меня уже руки чешутся погнаться за кайфом.
Блэр согласилась на нашу сделку, чтобы не попасть в тюрьму, но она не знает, каков истинный масштаб этого соглашения. Я буду заставлять ее делать все, что захочу, на глазах у всей школы, дергая ее за ниточки, как кукловод. Это все часть моего плана мести. Я сломлю ее гордость и дух, чтобы она поняла, что никогда не должна была осмелиться воровать у меня.
Дверь ее куска дерьма Corolla сильно хлопает, когда она садится, эхо разносится от парковки до того места, где я стою на страже. Когда она уезжает, машина издает ужасный высокочастотный визжащий звук.
Отвернувшись, я смачиваю губы и киваю Бишопу, когда он идет в мою сторону с тенистой террасы перед северным зданием вместе с Шоном и Трентом из команды, а также несколькими горячими девчонками из групп поддержки и танцев. Я не в настроении общаться с пластиковыми куклами, которые нас окружают, но достаточно легко обмануть этих идиотов, чтобы они думали, будто мне есть до них дело.
Кроме Бишопа.
Но они никогда не разгадают мой секрет. Причина, по которой я всегда выгляжу таким беззаботным. Хитрость в том, что я ничего не люблю.
Единственная любовь, которая у меня есть, предназначена для меня самого и тех немногих, кому я уделяю свое настоящее внимание — Бишопу, моим тете и дяде, Лукасу и Джемме. Это все, о чем способно заботиться мое черное, извращенное сердце. Все остальные? Бесполезные пешки, которых можно использовать и отбросить в сторону, когда они отработают свой срок.
Блэр Дэвис собирается служить очень конкретной цели, играя на моей площадке.
— Привет, брат. — Бишоп ударяется своим плечом в мое.
Сегодня у нас нет тренировки. Бишоп не в духе и мой рот кривится.
Девушки смеются с Трентом и Шоном, висящими у них на руках. Нина, перекисшая блондинка с большими сиськами, которая висела на мне на английском языке, когда я уничтожал эссе Блэр, бросает на меня косой взгляд. Это ее секретный код, означающий, что она умоляет прокатиться на моем члене, умоляющий взгляд, на который я так и не ответил за этот год. Меня не интересуют ее фальшивые стоны и ее одержимость дурной славой национальной медицинской исследовательской фирмы моих родителей.
— Куда мы сегодня едем? В Пик-Пойнт? — спрашивает Трент, расстегивая рубашку и ослабляя школьный галстук. Его пиджак снят и перекинут через плечо.
Он один из тех идиотов, которые думают, что занимают весь рынок по части чванливости, но на самом деле он такой же, как и все остальные подражатели в этой школе — покрытый спреем Axe, постоянно ищущий желающих кисок и размахивающий черной карточкой своей мамы. Шон немного терпимее, но он последователь без оригинальных мыслей. Как будто кто-то засунул руку ему в задницу, отключил его мозг и контролирует его рот.
Нина щелкает языком. — Пожалуйста, ты что, первокурсник? Ни одна старшеклассница не захочет ехать в Пик-Пойнт, чтобы целоваться с тобой. — Она тычет наманикюренной рукой в лицо Трента, золотые браслеты на ее запястье звенят. — Думай лучше, дорогой.
Раздражение кипит под моей кожей. Все вокруг кажется натянутым, но, возможно, это из-за того, что мои кулаки зажаты в карманах брюк.
— Мы должны поехать в Денвер и устроить ад. — Им нужно что-то дьявольское, чтобы возбудить их? Я дам им это. Мой взгляд находит взгляд Бишопа. — В Escalade директора.
Брови Бишопа взлетают вверх, и его вырывается возглас. Он хлопает меня по спине. — Да, черт возьми. Теперь ты заговорил. Мой старик обделается, когда попытается покинуть кампус сегодня.
Нина и ее подруга, Бейли, хихикают в ладоши.
— Куда мы пойдем? — спрашивает Бейли.
Пустая скука приводит к искушению. Мы все жаждем чего-то, что заставляет нас чувствовать себя живыми.
— Мы поедем в университет. — Я убеждаюсь, что Нина обращает на меня внимание, прежде чем ступить на место Бейли. Она не такая низкая, как Блэр, но все равно намного ниже меня. Я запускаю пальцы в ее мягкие волнистые волосы, пока она смотрит на меня, как на звезду. — Тогда мы найдем вечеринку, чтобы устроить отрыв.
Когда я краем глаза смотрю на Нину, ее глаза сужены, а руки сложены под грудью. Я тебе не принадлежу, милая. Я подмигиваю Нине, продавая ее как плейбойскую кокетку, которой они все меня знают. В этом году это больше похоже на маску, чем когда-либо прежде. Она дуется и переплетает свои пальцы с пальцами Шона.
Я почти смеюсь. Она не может заставить меня ревновать. Я должен хотеть ее, чтобы это сработало.
— Ох, — вздыхает Бейли, бесцеремонно наклоняясь ближе ко мне.
Я опускаю руку и поворачиваюсь к Бишопу. — Припрячь все машины у озера, а мы поедем на одной из машин моего отца.
— Да, отлично, — соглашается Бишоп со знающим видом.
Мы одним выстрелом достанем обоих наших отцов.
Бишоп поворачивается к группе, поднимая руки вверх. — Итак, народ. Вы слышали нашего парня-дьявола. Все к нему.
Он хлопает в ладоши. Когда все начинают действовать, чтобы последовать нашему примеру, я остаюсь в стороне. Бишоп ждет вместе со мной. Как только марионетки спускаются достаточно далеко по ступеням, мы начинаем спуск, чтобы никто не подслушивал.
— Что еще ты знаешь о Дэвис? — бормочу я, глядя в ту сторону, куда она уехала.
Впереди нас девушки побежали к своим машинам, а Трент сигналит, выезжая с парковки, Шон не отстает от него. Девушки воют, как койоты, а другие студенты наблюдают за их выходками.
Бишоп пожимает плечами, проводя рукой по волосам. Он отвлекается на то, что смотрит на своем телефоне. Я шлепаю его по руке костяшками пальцев.
— Не так уж много, чувак. — Кажется, ему потребовалось много усилий, чтобы убрать телефон. Мои глаза сужаются. Он так же зависим от этой чертовой штуки, как и все, кого я знаю, но что-то не так. Бишоп перебирает пальцами. — За пределами школьных записей и накопившихся форм, код которых я тебе дал, она как призрак. Я поспрашивал, но твоя маленькая леди известна здесь только как благотворительный случай для квоты школьного округа по экономическому разнообразию.
Мой рот растягивается в сторону, когда мы доезжаем до парковки. Я волновался, что он это скажет.
Мы все сразу же возненавидели Блэр за ее непринадлежность.
Она выделяется во всем, от своей неполной формы до обедов по программе питания. Она невыносима. Я ненавижу то, что ее невозможно игнорировать, потому что она никто.