Девлин смотрит на меня. — Готова поставить деньги на это утверждение?
Я инстинктивно делаю шаг назад.
Выражение его лица посылает дрожь беспокойства через меня. Мне удавалось читать его легче, чем когда-либо, но теперь его стены как будто снова опустились. Как будто он отталкивает меня, снова контролирует меня, вместо того чтобы бороться со мной на равных.
— Что ты собираешься делать?
Он обходит остров, прижимая меня к двери кладовой, прежде чем я успеваю сделать шаг. Его рука держит мое горло, большой палец прижат к пульсу.
— Докажи, что ты принадлежишь мне. Ты моя. Это все, что имеет значение.
Я открываю рот, чтобы возразить, но его язык проникает внутрь, и он целует меня со злостью. Я хватаю его за бицепс и футболку, ногти скребут, пока он контролирует поцелуй, из меня вырывается тоненький звук. Его рука сжимается на моем горле. Когда он отстраняется, он перетягивает мою нижнюю губу между зубами.
— Ах!
Девлин рычит и перекидывает меня через плечо, выходя из кухни.
— Эй! Куда ты меня ведешь? — Жгучий шлепок по моей заднице заставляет меня вскрикнуть.
Я получаю ответ, когда Девлин сбрасывает меня на плюшевый ковер в гостиной, рядом с низким современным серым диваном, занимающим большую часть комнаты. Он мгновенно оказывается на мне, обхватывая меня своим телом. В его глазах есть жесткость.
— Что ты делаешь?
— Больше никаких вопросов.
— К черту это. — Выкручиваясь, я волочусь по полу.
Девлин обхватывает одной рукой мое бедро и вцепляется пальцами в пояс моих джинсов, дергая меня назад с темным, зловещим смехом.
— Стой, — приказывает он, набрасываясь на мою шею, скребя зубами по коже.
— Ах! Черт тебя побери!
Я пытаюсь ухватиться за ковер, пока борюсь с ним. Мы оба хрюкаем, борясь за преимущество. Когда мы катимся по полу, он захватывает мои губы в еще одном карающем поцелуе, который заставляет мое сердце сильно биться, а жар пульсировать между ног, когда они обхватывают его, словно я возвращаюсь домой. Он точит свой твердый член об меня, мы оба поглощены плотским возбуждением борьбы за власть.
Я уже не знаю, боремся мы или трахаемся, но это превратилось в порочную прелюдию.
И мне это чертовски нравится.
Огонь горит внутри, жарче, чем все, что я испытывала раньше.
Это заставляет меня чувствовать себя живой, удовольствие и боль создают интенсивную смесь.
Осознание этого сильно ударяет меня — он не толкает нас обратно к нашей прежней борьбе за власть. Когда мы в таком состоянии, я тоже имею власть над ним. Мы разделяем контроль, обмениваясь им туда-сюда.
Дикая ухмылка искривляет мой рот.
Девлин всасывает засосы в мою кожу и прокусывает дорожку в горле, растягивая мою свободную рубашку, чтобы обнажить грудь. На мне нет бюстгальтера, что дает ему доступ к моим соскам губами и зубами.
— Блядь! — Я выгибаюсь дугой, когда он кусает мою грудь достаточно сильно, чтобы оставить следы.
К тому времени, когда мы закончим, я буду вся покрыта, моя кожа будет заклеймена Девлином, словно он выжигает свое имя в моем теле с каждым скрежетом зубов и сильным сосанием.
А я в ответ поставлю ему клеймо в виде красных следов, которые мои ногти оставляют на его коже.
— Верно, — урчит Девлин, посасывая один из моих сосков, прежде чем перейти к другому. Он раздевает меня, срывая одежду с моего тела, чтобы продолжить свою бомбардировку жестокого удовольствия. С каждым новым укусом синяков его голос похож на гравий, когда он заявляет: — Здесь? Мой. И здесь тоже. Вся ты — каждый дюйм — ты вся моя, маленькая воровка. Таков был наш уговор.
Желание бороться вспыхивает. Я приподнимаюсь на локте, разрываясь между тем, чтобы подтащить Девлина ближе или оттолкнуть его, вцепившись в его волосы. — Значит, ты просто позволишь им всем поверить, что я твоя шлюха?
Девлин впивается мне в лицо, сорвав с себя рубашку. Он хватает меня за челюсть своей сильной хваткой. — Ты думаешь, мне есть дело до всех этих марионеток или до того, что они думают? Единственное, что меня волнует, — это ты. — Он дарит мне обжигающий, разрывающий душу поцелуй. Я задыхаюсь от его губ, и его язык проникает в мой рот, скользя по моему. Поцелуй нежнее, чем властное высокомерие, омрачающее его действия. — Они не имеют значения.
Я кусаю его губы, отдавая столько же, сколько он отдал мне. Он прижимает меня к полу, обхватывая пальцами мое горло, напрягает желание, скопившееся в моем нутре, пульсирующее в моем теле. Я обнажаю зубы, готовая к большему.
В глазах Девлина вспыхивает вызов, его губы кривятся. — Сражайся со мной, ангел.
С грубым звуком я выгибаюсь, умудряясь перевернуть Девлина и усадить его на себя. Мои руки превращаются в когти, когда я царапаю его голую грудь. Он подстегивает меня насмешками, его свирепая ухмылка дьявольски привлекательна. Прилив сил наполняет меня, когда я кручу бедрами, чтобы почувствовать его между бедер, а Девлин со стоном удерживает меня на месте, ухватившись за мою талию.
Удивление в его выражении лица, когда я смотрю на него тяжелыми глазами, разливает тепло по моему телу.
— Отдай мне всю свою борьбу. Вот почему ты моя.
Девлин снова опрокидывает меня на спину, сжимая одной рукой мои запястья над головой. Я борюсь с ним, но он прижимается ко мне, покусывая мои распухшие губы. Ковер обжигает мою голую кожу, когда он раздвигает мои ноги и прижимается своими бедрами к моим, материал его джинсов скребет по моей киске.
Мои глаза закатываются, и из моего горла вырывается гортанный звук, когда он чувствует, как шершавые джинсы отделяют его член от меня.
Он переворачивает меня, просовывая колено между моих бедер и удерживая мои руки над головой. Его эрекция безжалостно прижимается к моей заднице. Я стону, обезумев от адреналина и похоти.
— Я хочу чтобы ты была голой. На этот раз между нами ничего нет. — Сглатывая, я не могу остановить свои бедра от движения навстречу ему. В его тоне слышится веселье, когда он шлепает меня по заднице. — О? Тебе нравится, как это звучит, ангел? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?
Трудно пробиться сквозь похоть, туманящую мою голову. — Я не принимаю таблетки.
Мало того, страх пронизывает меня, сковывая каждый мускул. Мои родители совершили эту ошибку. Они были так молоды.
Его хватка сжимается на моих запястьях. — Мне все равно.
Безрассудное пренебрежение может укусить нас за задницу.
— Я бы позаботился о тебе, несмотря ни на что, ангел. — Его хриплый голос смягчается по краям.
Моя грудь сжимается. Это все, чего я хочу. — Хорошо.