Знакомый звук двигателя уносит мой взгляд в сторону главной улицы. Мой пульс учащенно бьется, пока я ищу глазами красный Porsche.
Он...?
Звук двигателя затихает, и он уезжает. Мое сердце замирает.
Еще две машины медленно едут по тенистой улице, вытаскивая секс-работниц, которые продают свой товар — выгибают тела, морщат губы и дразняще мелькают перед Джонами голыми бедрами.
Я набираюсь смелости, чтобы заговорить с девушками рядом со мной, когда недалеко от моего места останавливается машина. Машина красивая, серого цвета с яркими галогенными фарами. Когда окно опускается, Джон машет мне двумя пальцами. С ужасом в голове мелькает воспоминание о том, как мой отец сделал такое же движение.
— Подойди сюда, — говорит Джон хрипловатым, властным баритоном.
Мой пульс стучит в ушах, а ладони становятся липкими. Я набираю воздух в легкие, не обращая внимания на то, что все мое тело холодное. Расцепив дрожащие колени, я делаю неуверенный шаг. Ужас, смешанный с решимостью, воюет внутри меня, но мой режим выживания включается, чтобы заткнуть ту часть себя, которую я предаю.
За тонированными стеклами я не вижу, что происходит в машине, но он опирается рукой на открытое окно. Хрустящая рубашка выглядит дорого.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, много денег и никаких извращенных запросов.
Может быть, магия звезд, на которых я загадывала желания, наконец-то сработала, и мне прислали сахарного папочку, который захочет, чтобы я сидела и делала домашнюю работу в нижнем белье. Смотреть, но не трогать. Да, точно.
Мне интересно, так ли выглядит отказ органов, когда я спотыкаюсь о трещину в бордюре. Я покачиваюсь на пятках, делая жесткие шаги, чтобы сократить расстояние между мной и машиной.
Джон не выглядит ужасно, так что это так. У него густые темные брови, квадратная челюсть и естественный хмурый взгляд. Он смотрит на меня ясными голубыми глазами, и я вскакиваю, прислонившись к открытому окну.
— Э-э, привет. Привет, — повторяю я, исправляя свой напряженный тон на что-то приближающееся к знойному.
Глаза Джона опускаются туда, где мои руки сжимают его открытое окно в смертельной хватке. Его бровь вздергивается, и я отпрыгиваю назад.
— Извиняюсь. Что..., — я полностью проваливаюсь, но нервы, расшатывающие мой организм, мешают мне думать , — Что тебе нравится?
Джон смотрит на меня еще один удар, тишина затягивается.
Черт! Соберись!
Сделав едва заметный вдох, чтобы меня не стошнило, я трепещу ресницами и смотрю сквозь них, прикусив уголок губы. Надеюсь, красная помада не попадет на мои зубы. Я провожу пальцами по шее, по минимальному декольте — спасибо, единственный бюстгальтер push up из глубины шкафа — вниз по прозрачному материалу, демонстрирующему мой живот, и заправляю пальцы в верхнюю часть кожаной юбки.
— Хочешь хорошо провести время?
Джон ворчливо вздыхает. Он еще раз оглядывает меня. — Что ты предлагаешь?
Дерьмо. Я не набралась смелости, чтобы получить список услуг от других секс-работниц в середине моего безумия.
— А, все, что захотите. — Дышащий голос, который я использую, заставляет меня внутренне закатывать глаза. Я накручиваю прядь волос на палец. — Видишь что-то, что тебе нравится?
Он постукивает пальцами по своему бедру. — Я не видел тебя здесь раньше.
Перевод: моя бравада — притворись, пока не получится — не подходит. У меня на лице написано, что я здесь впервые.
Я по-девичьи хихикаю, хлопая в ладоши. — Я здесь постоянно. Но если это твой первый раз, я отлично подойду.
Вылить кислоту на мой язык было бы менее больно, чем произнести эти слова.
Джон скептически хмыкает. — Ты выглядишь довольно молодо. Сколько тебе лет?
Я не могу остановить расширение своих глаз. Мои ногти впиваются в ладони. — Двадцать один, — лгу я, хотя я не несовершеннолетняя. — Хочешь, сначала выпьем, чтобы расслабиться? Потом мы можем пойти куда-нибудь в уединенное место. Например, в отель.
— Точно. — Джон не верит в это ни на секунду. Он открывает свою дверь и выходит. Он высокий, с внушительной фигурой в рубашке, галстуке и угольных брюках. Опираясь рукой на крышу, он наклоняется ко мне. Я инстинктивно отступаю назад. Что-то меняется в его взгляде, и он кивает. — Я так и думал.
— О моем возрасте?
— Мисс, вы арестованы за вымогательство и проституцию.
У меня сводит живот. Что?! Я моргаю, изображая уверенный смех. — Держу пари, ты разыгрываешь это со всеми девушками. Слушай, если ты хочешь применить спецсредства, это дополнительная плата. — Теперь я в ударе, создаю целую историю. Я изображаю, как потираю запястья. — Последний раз, когда парень использовал на мне наручники, я разозлилась, как стерва.
Он смотрит на меня безразличным взглядом. — Я не шучу. Мне не очень хочется надевать на тебя наручники, но я это сделаю, если ты будешь сопротивляться аресту. Садись в машину.
Меня покидает еще один смех, гораздо менее уверенный, с оттенком ужаса. — Если ты полицейский, где твой значок?
— Не на службе. — Он проверяет свои часы, вздыхая, как будто я причинила ему огромное неудобство. — И опоздал на ужин со стейком, который я так ждал.
— Я хочу твой значок.
С ворчливым бормотанием он достает бумажник и открывает его, показывая мне значок. Бросив на него подозрительный взгляд, я выхватываю его, подношу поближе, чтобы проверить, не подделка ли это. Надпись «Полицейский департамент Ридживью» вверху и «Шеф» внизу, от чего мой желудок начинает панически бурлить.
— Он настоящий. — Он забирает ее обратно, засовывая бумажник в карман.
Чертов шеф полиции. О боже, мне конец.
— Я не пойду с тобой. — Неудобное сжатие садится на мои легкие. Я оступаюсь на шаг, теряя равновесие, когда мой каблук задевает шатающийся камень на дороге. — Мне нужно, ах!
Он ловит меня, прежде чем я падаю, большими, крепкими руками. Прежде чем я успеваю вырваться, он аккуратно сжимает мои руки за спиной и ведет меня в машину.
— Подожди, нет, пожалуйста, — бормочу я, когда он усаживает меня на кожаное сиденье.
Офицер блокирует меня, прислоняясь к крыше со вздохом. — Слушай, мы сделаем все быстро и легко, хорошо? Ты немного старше моей дочери, а я ненавижу, когда приходится арестовывать младших. Я не буду надевать на тебя наручники, но в обмен ты будешь сотрудничать. Договорились?
Комок размером с валун застревает у меня в горле, когда я пытаюсь сглотнуть панику. — Меня посадят в тюрьму?
Полицейский не отвечает. Он хмурится и закрывает дверь машины, садясь на переднее сиденье.
Пока мы едем к участку, я грызу ногти. Я облажалась. Горячие слезы скатываются по моим щекам.
Наконец-то у меня закончились фокусы. На этот раз не получится сбежать без проблем.