Ее рот пересох, поэтому она просто кивнула.
— Я все равно скажу снова: ты прекрасна. Ты совершенна.
Сжав её талию, игрок снова завладел ртом девушки. Его возбуждение было неистовым и жестоким.
Чад стиснул ладонью её ягодицу и начал двигаться, наступая и заставляя Бриджит отступать, пока её спина не уперлась в стену. Девушка была словно пластилин в его руках. Она была влажной и готовой.
Гэмбл прижался к ней, его бедра терлись о её собственные. Бриджит проникла руками под его свитер и помогла стащить его через голову. Ощутив кожу мужчины, она чуть не задохнулась. Пальцы устремились к пуговице на его джинсах и задели выпирающий член. Чад застонал в её полураскрытые губы, когда она потянула молнию вниз и освободила его. Она обхватила ладонью горячую, твердую плоть, и его таз дернулся.
— Только не останавливайся, — попросила она, — пожалуйста.
— Даже и не думал, — Чад стянул ботинки и переступил через джинсы. — Но мне нравится, как ты говоришь «пожалуйста». Скажи еще раз.
— Пожалуйста.
Мужчина поцеловал ее, засосав нижнюю губу, и между ног Бриджит запульсировало желание.
— Еще, — приказал он, крепко сжав её задницу обеими ладонями.
Все тело Бриджит — соски, кожа, киска — пылало от возбуждения.
— Пожалуйста.
Неожиданно Чад поднял её на руки. Девушка обвила его талию ногами практически бессознательно. В этот момент она не думала, тяжело ли ему. Нет, она чувствовала себя женственной и легкой. Он развернулся.
— Спальня?
— Вторая дверь налево.
— Понял.
Они очутились в комнате в рекордное время. Чад не отпускал девушку до тех пор, пока их поцелуй не превратился в нечто совершенно дикое, влажное и сексуальное. Затем он опустил Бриджит на постель и навис над ней, стоя на коленях.
Игрок двигался как хищник, контролируя каждый свой шаг. Признак его возбуждения возвышался гордо и властно.
Мужчина поцеловал её набухшие губы и двинулся ниже. Бриджит ощутила, как его слегка щекочущее дыхание проделало путь вдоль гортани, ключицы и согрело заостренный кончик груди, на котором через секунду сомкнулся рот Чада и глубоко втянул его в себя, заставив девушку изогнуться навстречу. Ее бедра дрожали. Она скользнула чуть ниже и прижала к его стволу ладонь, о которую Гэмбл тут же потерся.
— Чад, ты мне нужен, — прошептала она.
— Я хочу слышать это каждый день.
У Бриджит не было возможности оценить значение этих слов. Ее пронзили острые стрелы удовольствия, когда игрок осторожно ввел в её киску два пальца.
— Какая ты мокрая, — тихо произнес он. — Хочется съесть тебя, но черт…я больше не могу терпеть.
Она кивнула, почувствовав волнение в животе, когда Гэмбл расположился над ней, уперевшись на локти по бокам от её головы. А затем она ощутила его. Его член толкнулся, коснувшись её лона, и Бриджит широко развела ноги.
— Ты на противозачаточных? — спросил Чад. — Я ни разу не занимался сексом без защиты, но я хочу чувствовать тебя. Всю тебя, Бриджит.
— Да, — вздохнула она.
— Превосходно, — прошептал он, проведя взглядом по всему её телу и уставившись на точку, в которой они почти соединялись.
Бриджит подняла бедра, отчаянно желая слиться с Чадом. Но мужчина положил руку на низ её живота, прижав её таз к матрацу.
— Нет.
— Нет? — задохнулась она.
— Не сейчас.
На губах Гэмбла играла полуулыбка, когда он вернул взгляд к девушке.
Он что, полагает она должна терпеть? Ей не хотелось оттягивать, не хотелось ждать его. Она приподняла спину, собираясь приблизить желаемое. Её пальцы коснулись его талии. Но после многих лет, проведенных на поле, реакцию игрока было не провести. Он снова поднялся над ней на коленях и, поймав её запястья одной рукой, прижал их к кровати.
— Что ты делаешь? — возмутилась девушка.
— Собираюсь оттрахать тебя.
— Это похоже на что-то другое.
Мужчина усмехнулся в своей манере, которая заставляла Бриджит думать о темных, греховных вещах. Он подвинулся так, что теперь его колени оказались между её ног, подпирая бедра и разводя их еще шире.
— Потому что тебя еще не трахали как следует.
О боже…
Гэмбл снова оглядел её всю. Девушка еще никогда не чувствовала себя такой открытой — её тело изгибалось, грудь вздымалась. Она не могла пошевелить руками, закинутыми за голову, а ноги были широко разведены. Но вместо уязвимости в ней росли приятные волны осознания собственной сексуальности.
Ее рот пересох, и она облизала губы.
— А ты собираешься хорошенько поиметь меня?