— Хватит, Богатая девочка. Отпусти эту суку.
Мои глаза сужаются.
Беспокоится ли он о ней или о том, что другие предпримут после этого?
Его глаза сужаются в ответ, явный признак того, что он знает, о чем я думаю, и он демонстративно опускает их к моей шее. К ошейнику, который он застегнул на ней.
Я та, на кого он претендовал. Что-то шевелится у меня в груди, и я смягчаюсь, отпуская мужчину.
Они, не колеблясь, продолжают свою драку, и я вздыхаю, наблюдая, как они катаются по полу, прекрасно зная, что Бастиан обладает звериной выносливостью. Он может драться весь день.
Я наблюдаю, как он берет Брейшо за горло, сжимая до тех пор, пока его лицо не приобретает тревожный пурпурный оттенок, учитывая, что мы в меньшинстве, если дело зайдет еще дальше на юг. Но как раз перед тем, как потерять сознание, он отбрасывает Ройса в сторону.
Они вскакивают на ноги, и тут раздается более мягкий голос.
— Ребята, вы уже закончили? — Мы все смотрим, и мои брови подпрыгивают при виде этого зрелища.
Ладно, она не такая, как я ожидала, но по тому, как Бастиан каменеет, становится ясно, что на самом деле она и правда Бриэль Бишоп.
Она на фут ниже его, если не больше, и волосы у нее блестящие, шелковисто-белые, полная противоположность его росту в шесть с лишним футов и чернильно-черным волосам. В ней есть какая-то нежная мягкость, что так странно, учитывая мир, в котором она выросла. Но это есть. Она выглядит такой же ангельской, какой он ее и описывал.
Однако мой мир научил меня, что внешность может быть обманчивой, даже если на этот раз я не уверена, что это так.
— Ты в его доме… — Голос Бастиана низкий и меняющийся, благоговение и ужас переплетаются вместе, когда он подходит ближе. — Я знаю, что это место значит для них, для него. Если ты находишься в этом доме, значит, ты…
— В его сердце? — Бриэль отвечает мягким и любящим тоном, даже в гневе.
Хорошо. Он заслуживает этого.
Отсюда я не вижу лица Бастиана, но его плечи начинают напрягаться, отказываясь принимать то, на что она намекает.
— Бриэль.
Басс проскальзывает между ней и Ройсом, хватает сестру за руку, и тянет ее за собой.
Но затем все, кроме Бриэль и Бастиана, одновременно сдвигаются, блокируя ее.
Дерьмо.
Как я и ожидала, он выходит из себя, начинает кричать им в лицо.
— Ты, блядь, серьезно?! Ты хочешь защитить ее от меня? Это моя гребаная сестра! — У меня болит в груди от того, чего он не говорит, от того, чего они не понимают.
Он любит ее всеми фибрами души, на какие только способен. Она его семья. Его единственная семья, и он сейчас здесь, сражается, потому что волнуется. Боится. Он хочет, чтобы она была подальше от опасности, и, основываясь на том, что он знает об этом городе, он не чувствует, что у нее здесь есть это. Это пытка для него, и я хочу это исправить. Накачать всех транквилизатором и отвези ее туда, куда он хочет, чтобы она пошла. Но затем Бриэль проскальзывает сквозь скрывающую ее стену мышц, медленно продвигаясь к своему брату, и я вздыхаю с облегчением. Она понимает. Она это понимает. Знает его и то, что он чувствует внутри. Или я думала, что она понимает, но потом она говорит:
— Басс, пожалуйста. Не делай этого.
— Серьезно?! — Вылетает у меня изо рта прежде, чем я успеваю это остановить, и они оборачиваются, чтобы увидеть меня сидящей на краю оконной рамы. — Мы ехали десять гребаных часов всю ночь, чтобы добраться до тебя, а потом ты игнорируешь его несколько дней, и это первое дерьмо, которое ты говоришь, когда он выкрикивает твое имя?!
Я имею в виду, да ладно… серьезно?!
— Заткнись! — Кричит Басс, не впечатленный моей ложью или высказыванием вслух. Таким образом, поездка заняла не более нескольких часов, и все это время я даже не была в сознании. Дело не в этом. У нас был гребаный день, и мы здесь.
— Что ты скажешь на это?
Затем он резко оборачивается, в его взгляде предупреждение, дающее мне понять, что я ничем не могу здесь помочь.
— Я сказал…
— Да, да, — останавливаю я его, прежде чем он начинает снова, откидываюсь на сиденье и поднимаю стекло.
Но я наблюдаю и напрягаю слух еще несколько мгновений, потому что подозреваю, что привлекла внимание сестры.
— Кто это? — Недоумевает она.
— Не надо. — Он быстро отстраняет ее. — Садись в машину, Бриэль. Сейчас же.
Но она не двигается с места, и от слов, которые он произносит дальше, мои мышцы напрягаются.
— Тебе здесь не место, Бриэль. Пошли.
В тот момент, когда он произносит эти слова, его тон меняется, и, клянусь, я точно знаю, о чем он думает и что чувствует в этот момент. Это слова, которые он слышал снова и снова, слова, которые, как он знал, были правдой, но никогда не думал, что они его волнуют, потому что «к черту весь мир». Потом я выплюнула их в него в комнате, полной людей, которые думали, что они больше и лучше, потому что их имя утверждало, что они были рождены для этого.
Они не были… и не являются таковыми. Как я и предполагала, его взгляд, каким бы коротким он ни был, скользит по моему взгляду.
Я была неправа, любимый. Ты должен был быть моим.
Брови Бастиана сходятся, и он смотрит вперед, борясь со своим собственным внутренним смятением, поскольку его совесть заставляет его задуматься, а не ошибается ли он тоже… Бриэль действительно здесь, и принадлежит месту, где она явно нашла свой дом.
Мой телефон звонит, предупреждая меня о пропущенном звонке от сестры во время веселья, поэтому я отключаюсь от них, отправляя ей ответное сообщение.
Я: Я в порядке. Он разбирается с семейным дерьмом, а потом мы вернемся, чтобы разобраться со своим. Папа в порядке?
Она реагирует мгновенно.
Бостон: Мне нужно с тобой поговорить.
Какого черта?
Я: О чем? Что случилось?
Бостон: Ты одна?
Моя голова рефлекторно вскидывается, потому что нет, я не одна, и в тот момент, когда я смотрю в сторону остальных, глаза Бриэль перемещаются в мою сторону, впервые встречаясь со мной взглядом. Я просто подмигиваю.
Я здесь не плохой парень, девочка.
Она что-то говорит, хотя я не совсем уверена, что именно, и затем Рейвен подходит ближе к тому месту, где стоит Бастиан. Ее глаза сужаются, когда она говорит, и моя рука протягивается, чтобы обхватить ручку, когда мой телефон начинает вибрировать в другой руке. Затем что-то смягчается в ее взгляде, и мне это не нравится. Не тогда, когда он направлен на него. Как будто она знает, или понимает, или в какой-то степени любит его. Я дергаю за ручку, дверь со щелчком открывается, но я замираю, когда в следующую секунду она разворачивается, направляясь обратно внутрь.
Как только она скрывается из виду, я тихо закрываю дверь и возвращаюсь к своему телефону.
Нахуй. Я перезваниваю Бостон, но после половины гудка переключаюсь на голосовую почту. Нахмурившись, я пробую еще раз, но тут раздается рев двигателя, и я резко оборачиваюсь, чтобы увидеть машину, подлетающую к нам сзади.
Я бросаюсь за своим оружием, переводя взгляд с машины на Бастиана, чтобы оценить его беспокойство, посмотреть, не нужно ли мне запрыгнуть на водительское сиденье, чтобы мы могли быстро смыться, но затем его взгляд встречается с моим. Он слегка качает головой, и я делаю глубокий вдох.
Сай всегда делал так…
Жгучее чувство предательства вскипает у меня внутри, и я на мгновение закрываю глаза, но, вдруг дверь выдергивают из рамы, остальные распихиваются по машинам, и я вижу Бастиана, скользящего на переднее сиденье, с жестким и расчетливым лицом. Он бросает на меня один взгляд, и его глаза сужаются. Что не так? Что-то сжимается у меня в груди, и я смотрю вниз, другие машины проносятся мимо нас, оставляя нас в облаке пыли, но Бастиан держится твердо.
Его пальцы скользят под моим подбородком, приподнимая его, его хмурый взгляд становится глубже, когда он приглядывается.
— Скажи мне, — шепчет он, и в его словах звучит мягкое требование.
Боже, я скучала по нему, но сейчас не время и не место для того, чтобы снова выходить из себя, поэтому я слегка улыбаюсь и убираю его руку.