— Все в порядке. — Она пошевелила пальцами, пробуя узы. Жар окрасил ее щеки. — Просто я...
— Чертовски ошеломлена? — Гэмбл улыбнулся и, обхватив ее лицо, коснулся ее губ своими.
На этот раз поцелуй был другим: медленным, глубоким. Мужчина тянул ее за собой в глубину ощущений, и Алана таяла от этого жеста. Чендлер застонал и резко развернулся вместе с ней. Через секунду Алана лежала на спине, а он навис над ней.
— Только посмотри на себя. — Он скользнул ладонью меж ее грудей и замер чуть ниже пупка. — Я могу любоваться тобой целую вечность.
— Надеюсь, не можешь.
— Терпение.
Терпение — не ее конек, но мужчина явно не собирался ускоряться. Он целовал ее медленно, сначала в губы, потом скользнул к подбородку и ниже, вдоль линии шеи, между грудей. Его язык не обошел вниманием напряженные пики, вычерчивая вокруг них чувственные круги, но не приближаясь. Соски уже нетерпеливо стояли, когда его рот, наконец, накрыл один из них. Оторвав спину от кровати, Алана выгнулась. Через несколько минут мучительной ласки у нее все вращалось перед глазами.
Она готова была молить о большем, но Гэмбл двинулся ниже. Он обвел языком ее пупок, и девушка почувствовала, как жажда устремилась в точку между ног.
— Почему роза? — спросил он, выводя контур татуировки своим грешным языком.
Алана беспомощно сжала пальцы за спиной и зажмурилась.
— Потому что...
— Потому, что?..
Вообще-то ей не хотелось отвечать, так как причина была довольно смущающей.
— В конце концов, ты расскажешь, — усмехнулся Чендлер.
— Нет, не расскажу.
— Бросаешь мне вызов?
Он поцеловал каждый опавший лепесток, и она не смогла сдержать улыбку, ведь его жест проник в самое сердце. Поцелуи... они были такими нежными.
— А твой рот способен на что-нибудь, помимо разговоров?
— Только послушайте ее. — Оставив ее живот, Чендлер поднялся к ней. Их тела были так близко. Жесткие волоски на груди мужчины дразнили ее соски. — У меня есть кое-что для этого ротика, — опустив голову, он поцеловал Алану, — что я планирую пустить в ход очень скоро.
— Уверен? Я засну к этому моменту.
Чендлер рассмеялся, опустив голову в изгиб ее шеи. Облизывая и кусая, он снова проделал путь вниз, пока не очутился между ее ног. Дыхание Аланы сбилось от волнения. Она не была большим любителем орального секса, но с Чендлером это наверняка будет иначе. После него секс для нее в принципе никогда не будет прежним.
Просунув под ее ногами руки, он подпер ее бедра плечами и посмотрел на нее. Его палец заскользил по тоненькой полоске волос на лобке.
— Расскажи о татуировке.
— Нет.
Палец не остановился, и девушка напряглась.
— Когда ты сделала ее?
Она закрыла глаза и сжала губы, жалея, что не может схватить этого засранца за волосы, притянуть и показать лучшее применение его рту.
— Чендлер...
— Ответь, когда? — Он направил палец правее вдоль линии половых губ. Очень, очень близко! — Сколько тебе было?
Что за упрямый ублюдок? Ее кожа горела, а тело пульсировало от страсти.
— Восемнадцать, — отрезала она, — доволен?
— Да. — Гэмбл накрыл ладонью ее влажный центр. — Довольна?
Спина девушки изогнулась, когда Алана приподняла попку, прижимаясь к его руке.
— Наконец-то...
— Хм, — запечатлев поцелуй на ее бедре, Чендлер легонько задвигал ладонью. — Пьяная или трезвая?
— Что? — задохнулась она.
— Когда решилась на тату, ты была пьяная или трезвая?
Ей хотелось отделаться от этих вопросов, но мужчина отнял ладонь и, Алана почувствовала холод. Она выругалась, и Чендлер рассмеялся.
— Слегка пьяная. — Ее признание было вознаграждено — Гэмбл провел пальцем прямо между ее набухших складок. — Господи...
— Слегка? Настолько же слегка, насколько ты сейчас течешь?
Ее щеки вспыхнули.
— Вроде того.
— Цветок кажется знакомым, — небрежно заметил Чендлер, вводя большой палец в ее киску. — Откуда он?
Алана шумно втянула воздух. Мужчина медленно двигал пальцем туда-сюда, прижимая ладонь к чувствительному пучку нервов. Все тело девушки дрожало, соски напряженно стояли.
— Черт, такая узенькая.
Когда Гэмбл начал вставлять в нее указательный и средний палец, растягивая ее, Алане показалось, что она вскоре взорвется. Низ живота напрягся, ее всю пронизывали дротики наслаждения. Освобождение собиралось где-то в глубине, ведя ее тело к высшей точке удовольствия. Но, вдруг, остановившись, Чендлер извлек пальцы.
— Алана?
Она открыла глаза. Мужчина смотрел на нее с улыбкой, но в его глазах вспыхивали опасные искры. Он и дальше продолжит мучить ее, и ему наверняка понравится каждый момент ее пытки. Девушка не могла больше терпеть.
— Это цветок из «Красавицы и Чудовища».
— Что?
— Ну, знаешь... Заколдованная роза, которая гибнет, — Алана снова закрыла глаза. — Это был мой любимый мультик, и однажды я напилась — вот и вся история.
Молчание так затянулось, что девушка испугалась, не наскучила ли Гэмблу эта игра. Но через мгновение ощутила тепло его дыхания между ног. Он прикоснулся губами именно к тому месту, которое жаждало его внимания.
С ее губ сорвался сдавленный крик, вызванный соблазнительными движениями языка Чендлера. Мужчина лизал ее, то вставляя язык в дырочку, то слегка задевая клитор. Ощущения накалялись. Затем он прижался губами к клитору и вставил в нее палец, подогнав по темпу толчки к тому, что вытворял его рот.
У девушки никогда не было такого. Она пыталась утихомирить свой пыл, но ее бедра, словно сами, бесстыдно двигались навстречу Чендлеру. Алана шумно дышала через рот.
— Отпусти, — запальчиво настоял Гэмбл, — просто отпусти и дай мне принести тебе наслаждение. Отпусти.
Каждое прикосновение губ Чендлера вызывало у нее стон. Она была абсолютно беспомощна перед этим человеком. Ее тело сдалось желанию. Когда он вставил в нее еще один палец, не отрывая язык от бугорка нервов, девушка не могла больше контролировать себя.
Она будто взорвалась. Напряжение освободилось так резко, что Алана вся изогнулась, крича имя Чендлера, пока ее тело содрогалось от спазмов. Ее пронзали стрелы удовольствия, она вся дрожала, распадаясь на части. Гэмбл вел ее по волнам наслаждения.
Он остановился, только когда она упала на матрац, изможденная и бездыханная. Поцеловав ее бедро, а затем место, чуть ниже пупка, он поднялся и завладел ее ртом. Боже, вкус его губ, смешанный с ее влагой — настоящий наркотик. Главное теперь — не напиться и не выбить имя Гэмбла на груди.
Он легонько погладил ее все еще напряженный сосок и потерся носом о ее нос.
— Прекрасна. Ты невероятно Прекрасна, когда теряешь контроль.
После оргазма из тигрицы, готовой вонзить в твою плоть острые коготки, Алана превратилась в ручного котенка. Пока она релаксировала рядом, Чендлер пытался восстановить контроль. Серьезно, он готов был кончить, не снимая штанов. Черт, он еще никогда не заводился так, лаская женщину языком. Он буквально заставлял себя лежать спокойно, лениво выводя пальцем узоры вокруг розовых вершинок ее грудей. Ему нравились ее соски, ее грудь, ее медовый вкус на губах и то, как пару минут назад она подначивала его движениями своих бедер.
Проклятье, она нравилась ему вся. И все же это слово слабовато для того, чтобы описать, что Гэмбл чувствует к Алане, чтобы описать, как бьется сердце в его груди — так сумасшедше, словно парень проснулся среди ночи от кошмара.
Чендлер улыбнулся, когда девушка шевельнулась и вздохнула. Он посмотрел на ее лицо. Это был один из редких моментов, когда он увидел его полностью расслабленным — веки сомкнуты, губки приоткрыты. Длинные, густые ресницы подрагивают на щеках. Он никогда не умел выражать свои чувства красиво, но для него эта женщина — воплощение идеала.