— Зачем вы здесь?
— Как зачем? Спать, конечно. Если вы, Алиса Федоровна не заметили, тут одна кровать.
Вот нахал, а я, в глубине души надеялась, что он придет, извинится, будет просить остаться. А он как ни в чем не бывало пришел, и еще требует, чтобы я ему отдала свою кровать.
— А вы не можете побыть джентельменом и уступить девушке кровать? А сами бы на диванчике поспали. Сделали, так сказать, прощальный подарок своей сотруднице.
— Во — первых вы уж определились девушка вы или сотрудник. Во — вторых: кто сказал, что мы с вами завтра распрощаемся? — я напряглась. Что значит не распрощаемся? Он, что оглох что ли? Я же ему сказала. Что ухожу.
— Вы это о чем? Я же сказала, что увольняюсь.
— Да увольняйтесь вы на здоровье. Свято место пусто не бывает. А отработать придется. Пока не найду вам замену. А вы, Алиса Федоровна, знаете каким я могу быть придирчивым.
Нахал! Деспот! Закипаю от гнева.
— Вы не можете так со мной поступить! — он приближается ко мне и говорит, почти мне в рот, опаляя горячим дыханием.
— Могу, поверьте. — пришли, не кстати воспоминания какой он на вкус. Его голос с хрипотцой, разгоняет мою кровь, сердце начинает бешено биться, ударяя набатом в уши. Нервно облизываю губы.
Глаза босса заволокла пелена, они загорелись уже знакомым мне голубым светом. Теперь они стали похожи на море в шторм.
— Не надо. — слабо возражаю, предчувствуя его дальнейшие действия. Удивлена, как звучит мой голос. Таким голосом не просят отстать, а просят взять грубо, быстро. Черт!
— Надо, Алиса, надо. У нас с тобой есть одно не законченное дело. Помнишь? В машине. На чем мы там остановились? — его руки, как тогда проводят по спине, сжимают попку, крепко впечатывает меня в себя, в его каменную плоть.
— Ах! — успеваю только выдохнуть. Пока мой хищный босс не набрасывается на свою безвольную секретаршу. Терзает меня своими требовательными губами. Хватаю его за волосы, притягиваю ближе к себе. Посмотрим, “босс”, кто еще из нас более голодный, и кто здесь хищник. Сами напросились. Нечего было приставать к женщине, у которой шесть лет не было секса. На его губах вкус окрошки. Отрываюсь от жадного поцелуя.
— Вкусная… была окрошка?
— Да, но ты вкуснее.
Кусает мочку уха, проводит языком по шее, целует, оставляя горячую дорожку, движется вниз к ложбинке между грудей, крепче сжимает меня в объятьях.
— Бляяя! Алиса ты такая красивая, совершенная, я жутко тебя хочу. — отодвигается, нежно проводит рукой по лицу, шарит жадным взглядом, от которого горит кожа. Пытаюсь прикрыться руками, краснею до кончиков волос. Он заводит руки за спину, придавив всем телом, и не сдвинешься, с урчаньем, как кот набрасывается на соски кусая, облизывая. — Моя девочка, мой сладкий Лисенок. Не отпущу никуда.
В животе все сводит, сладкой судорогой, рождая электрические импульсы, они превращаются в шаровую молнию, которая мечется, ища выхода.
Все, как во сне, я растворяюсь в нем. Не было никакой боли и отвращения, только неуемная жажда.
После двух часов чистого кайфа и эйфории, уснула, как сытая кошка, в объятьях сильных мускулистых рук, под стук его сердца. Даже лень было о чем — то думать и анализировать.
***
Открыл глаза, из панорамного окна, утренний свет бил по глазам. Жмурюсь. Пошарил рукой по кровати. Алисы нет. В душе, наверно.
Вчера так измучил свою девочку. Я так долго сопротивлялся ей. С первых минут меня так сильно к ней тянуло. Старался держать себя максимально строго, заваливал ее работой, чтоб только она не смогла ко мне приблизиться. Потому, что тогда я точно бы не сдержался.
Вчера просто рассвирепел. Сначала этот Леша, которого она любит, целует, а потом этот сторож, который пожирал ее голодным взглядом. Но теперь то я пошлю всех куда подальше. Она моя. Вчера мне было так хорошо с ней, так никогда не было, ни с кем.
Хрупкая, красивая, как куколка, и страстная, как тигрица. Смертельное сочетание для меня.
В голове всплыли воспоминания, как я брал ее сзади, крепко сжимая маленькую упругую попку. Ее длинные волосы, разметавшиеся по спине, стоны, сводящие меня с ума.
Так все хватит вспоминать. Нужно повторить. Она сейчас в горячем душе, вся в пене. Мммм. Быстро вскакиваю с кровати, не думая даже одеться, все равно планирую раздеваться.
В ванной горит свет.
— Алиса, у меня тут остро встал вопрос, ты не могла бы… — открываю дверь, никого.
Сердце забилось сильнее, предчувствуя, что ее нет в доме. Черт! Вчера уснул, даже не извинился, за свое поведение и грубые слова. Вот я идиот! Я ей в пылу глупой ревности такого наговорил.