Если бы он меня любил, не смог бы так быстро переключиться на другую. Спустя пол часа! Я всего лишь игрушка, мимолетное увлечение. Мной попользовались и выкинули, как тот использованный презерватив.
Почему я до сих пор живая? Разве человек может вынести столько боли и предательства?
Муж, мать, когда не приняла меня после измены Вани, изнасилование, когда уронили Лешу.
Господи за что? Я что? В прошлой жизни была Гитлером? За какие такие грехи я получаю только удары!
Хватит! Я не железная! Не было ничего! НИЧЕГО!
Я забуду его, как страшный сон. Пусть дальше трахает свою Крис!
— Алиса, — от размышлений меня отвлекла Оля, — ты чего на обеде не была?
— Олег Романович задержал.
— Да, я слышала. Весь офис только и судачит о том, что ты будешь помогать в крупном проекте.
— Оля! Перестань! Это Олег Романович пошутил. Нигде я участвовать не буду. Я увольняюсь.
— Алиса, — она долго раздумывала о чем то, — это правда, что у вас роман с Олегом Романовичем?
— Да глупости это. Ты же знаешь, у него есть невеста.
— Да, знаю, но, народ судачит, что вы закрылись в конференц — зале… И люди слышали стоны, крики. — опускаю глаза, — ну ты понимаешь.
Черт! Я совсем голову потеряла, краснею. Это же надо было, на глазах у всего коллектива! Да меня сожрут в этом серпентарии.
— Ты не подумай… Я не осуждаю, я только буду рада, если наш красавчик и всеобщий любимчик достанется тебе, а не этой силиконовой дуре.
Оля хорошая. Я вижу, как она действительно искренне переживает за меня.
Но рассказывать о своем моральном падении никому не хочу. Просто забыть. Никто же не умер. Пусть этот позор останется моим.
— Тебе все правильно сказали. Дверь действительно была закрыта это потому, — что же придумать то, — потому, что Олег Романович был там со своей невестой, Кристиной.
— Ты поэтому так выглядишь?
— Как?
— Как — будто тебя катком переехало. И глаза опухли. Не переживай так, пошел он! Все мужики козлы! Не ценят какое сокровище к ним попало. Как вороны падки на все красивое, блестящее и силиконовое, особенно если это пятого размера.
Черт! Неужели меня можно прочитать, как открытую книгу? Один взгляд Оли, и она уже все поняла.
— Да, нет Оль, просто у меня дома неприятности.
— Расскажешь?
— Не могу, пока об этом говорить.
— А ты была здесь, когда босс… ну ты понимаешь…
— Нет. У меня живот скрутило, я в туалете проторчала.
— И что они в них находят, в этих… — она замолчала, переводя взгляд на открывшуюся дверь. Я тоже проследовала за ее взглядом.
Олег на миг замер, пристально изучая мое зареванное лицо.
— Алиса Федоровна, с вами все в порядке?
— Да. — улыбаюсь. Как смогла? Сам себе удивляюсь.
— А что лицо красное, как — будто вы ревели?
— Нет, что вы “ босс”. Какие слезы? — от улыбки все лицо свело, — аллергия, просто, — тише добавила, — на силикон видимо, неожиданно открылась.
Оля хрюкает, в кулак, пытаясь унять смех.
— Какие — нибудь указания будут? — закусываю губу, чтобы не прыснуть от смеха, глядя на перекошенное лицо Кристины. Она, видно, не выдержала сарказма. Подплыла ко мне.
— Слушай ты, — тычет в меня пальцем. Встаю. — Как ты смеешь плоскодонка! Завидуй молча!
А это она зря, этим меня не уколешь. Уродиной я себя никогда не считала. Пусть троечка, но моя, родная.
— Что вы госпожа, Кристина… простите, не знаю, как вас по батюшке. Я нисколько не завидую вашим, ммм… формам. Что же поделаешь, если на некоторых природа решила отдохнуть. А сейчас такие хорошие хирурги пошли с нулевого до пятого делают. Сочувствую, конечно.
И, опять, смотрю, как она покрывается красными пятнами. Таки одни плюсы.
— Если Олег Романович тонуть будет, спасательный круг, то всегда при вас. А нам так дорог наш босс, что мы вам за спасение будем очень благодарны. — несу в общем всякую околесицу и остановиться не могу, так и охота размазать эту нахалку по стеклу лицом. И еще бы с ноги дала и боссу тоже, чтоб не соблазнял ни в чем не повинных секретарш.
Смотрю, как в глазах Олега пляшут искры, уголки губ подрагивают, с трудом сдерживая улыбку.
— Олег, — бросается ему на грудь. — накажи ее.
— Обязательно накажу. — вот это прозвучало двусмысленно. Интересно, каким это образом мой властный босс решил меня наказать? — Выпорю! — улыбается.
— Ну, милый, это лишнее. Идем? Меня сначала накажешь. Я была очень, очень плохой девочкой.
Опять боль разрядом ударяет. Он, что? Сейчас пойдет трахать эту куклу?
Да пошел он! Тоже мне, трахальщик — истребитель!
— Алиса, вы помните, что завтра у нас юбилей.