— Нет, Олег даже не думай. Там родители и Леша. Стой.
— Тут за обрывом ничего не видно. — прижимаюсь спиной к глиняной стене. Отступать больше не куда.
— Лисенок. — хватает двумя руками мое лицо, его рот уже атакует мои губы.
— Кхмм, Олег.
— Да, детка.
— Ладно. — сдаюсь моему зверю. — Сделай это быстро. — запрыгиваю на него. Я уже готова его принять, адреналин от прыжка, обалденный мужчина сделали свое грязное дело. Он резко входит в меня.
— Да, блять! Не могу остановиться, я каждую минуту дико тебя хочу — движется во мне резко, жестко. По венам течет чистый адреналин. — Только не шуми. Нас могут услышать.
— Не могу. Так хорошо.
— Да, детка, кончай, сейчас.
Глушит мой крик поцелуем. В глазах темнеет, тело трясется в агонии. Он делает несколько толчков и догоняет меня. Поцелуем впитываю все его наслаждение.
Брызгаюсь в него и уплываю до каменной лестницы. Поднимаемся по ней держась за руки.
— Мама! Я тоже хочу искупаться.
— Нет сынок. — мои зубы стучат. Там в горячих объятьях было жарко, а сейчас зуб на зуб не попадает. — Вода холодная.
Ложимся на одеяло. Я прижимаюсь к Олегу с одной стороны Леша с другой.
— Дядя Олег. А ты теперь будешь жить вместе с нами?
— Да.
— А чем ты занимаешься?
— Дома строю.
— А можешь построить нам вот такой, — раздвигает руки, — большой дом?
— Конечно. С огромной лужайкой. Наша мама посадит там цветы. Построим бассейн и большой гараж. Надо же где — то хранить машины.
— А у тебя их много?
— Немного есть.
— А какие? — слушаю моего любопытного мальчика, с замирающим сердцем. Он так быстро ни с кем не мог сдружиться. После моих попыток наладить отношение с отцом, ему было трудно общаться с людьми. Леша каждый раз только больше в себе замыкался.
Я часто возила его к Ване. Однажды мы вернулись от него, и Леша долго не хотел со мной разговаривать. Я пыталась узнать, что случилось.
— Я больше к папе не поеду!
— Почему? — мне уже захотелось разорвать этого выродка.
— Он не хочет меня видеть. Говорит, что я не его. Что ты меня где — то нагуляла, потому что у него не может быть ребенка инвалида.
Когда Алеша был в реабилитационном центе поехала к нему.
Он открыл дверь, на руках у него сидела очаровательная девочка, его дочь.
— Алиса? Что ты здесь забыла? Мне нужно поговорить с тобой.
— Подожди меня в подъезде. — он оборачивается. — Вероника! Я сейчас поговорю, присмотри за дочкой. — он нежно целует ее в щеку. — Сейчас, принцесса, папе нужно поговорить с тетей. Беги к маме.
Мое сердце сжималось, как — будто в тисках. Как может он так любить одного ребенка, и с такой брезгливостью относиться к другому. Почему именно к моему мальчику?
А Леше так нужен отец, я вижу, как он тоскует, вижу, как ему больно, от того, что отец его не любит, потому что он не такой как все другие дети.
Обида сменилась ненавистью. Мне все равно, что он не стал мне хорошим мужем, но за своего мальчика я ему глотку перегрызу.
Он аккуратно прикрывает сейф — дверь.
— Что тебе? Как ты мог сказать Леше, что ты не его отец, что у тебя не может быть сына инвалида. Ты в своем уме? Говорить такое маленькому ребенку?
— Я, считаю, что ты его нагуляла. И Вероника полностью со мной согласна. — понятно от куда ветер дует. Моя бывшая лучшая подруга.
— Тебе не кажется, что ты должен был с начала обсудить это со мной?
— Я подам на тест ДНК!
— Да подавай ты куда хочешь и хоть тысячу раз! Но сына к тебе я больше привозить не буду. Да не очень — то хотелось! Не хрен этому уродцу тут делать. — ах он подонок!
Я врезала ему со всей силы. Его щека покраснела.
— Ты пожалеешь, дрянь!
— Я уже жалею, что связалась с тобой. Единственное, что ты сделала для меня хорошее — это Леша.
— Дура фригидная!
— Да пошел ты. Это ты моральный урод. Говнюк!
Не дожидаясь лифта, бежала по лестнице перепрыгивая через ступеньку. Сердце обливалось кровавыми слезами.
Бедный мой мальчик.
— Алиса! Ты с нами? — из воспоминаний меня выдернул голос Олега.
Леша забрался к нему на колени, обнимал за шею, и так смотрел на моего босса, как на божество.
Сама собой покатилась слезка. За одно это я готова была целовать руки Олегу. Он не отвернулся от меня. Он искренне полюбил Лешу, а сын это чувствовал и тянулся к нему.
— Лисенок, ты чего? — он провел по щеке, стирая слезу.
— Спасибо тебе. — прошептала я одними губами.
— Глупенькая у нас мама. Да Леха?
— Ага. Все хорошо, а она плачет.
— Я говорю, что нужно покатать Леху на Ferrari. Ты нам разрешишь, когда Леша вернется? Я уже ему пообещал покататься. — я растерялась. В данный момент я мысленно была далеко.