Семья у нас живет скромно. И компьютер роскошь. Есть старенький DVD плеер. На фильмах, где сцены заходили дальше поцелуев, я стыдливо закрывала глаза, краснея, как помидор. Мама всегда смеялась над моей реакцией.
Родители воспитывали меня в строгости. До четырнадцати лет, мне разрешали гулять только во дворе. Как — то я зашла за дерево, и мама не видела меня из окна. Была наказана на неделю. После я взбунтовала. Мои подруги подтрунивали надо мной. Получила наконец послабления в тоталитарном режиме.
— Мама, я дома. Захожу, и вижу в кресле сидит парень.
Моим любимым певцом был Энрике Иглесиас, а он так на него похож. Черные волосы с челкой, которая прямыми прядками спускалась на глаза, зачесал назад. Какие красивые, тонкие пальцы, такие называют музыкальными. Зеленные глаза, с черными густыми ресницами, с интересом смотрящие на меня. Аристократический нос, и губы не тонкие, не слишком толстые, идеально очерченные.
Меня, как молнией прошибло, как — будто весь мир исчез, остался только он.
— Привет, — встает, — я Ваня, пришел к твоему брату.
Боже, какой красавчик, хочу, чтоб он был моим парнем. Это не реальное желание. У него, наверно, есть девушка.
— Алиса. — нервно сглотнула — Я, тебя раньше не видела.
— Я, недавно переехал, у меня здесь бабушка живет.
— Понятно. Пойдем погуляем? Брата твоего все равно нет. — берет за руку, сладкая волна пошла по моему телу, от кончиков пальцев по всему телу.
Что твориться с моим телом. Я никогда так не реагировала.
Весна вступила в свои права. Солнце пригревало землю располагая к влюбленности и нежным чувствам. Хотелось жмуриться и улыбаться.
Ваня обнял меня за талию, прижал к себе. Я краснела, как рак.
У квартиры он поцеловал меня. Это был мой первый поцелуй. Я улетела в космос…
Сейчас.
Я с отвращением смотрю на трубку. Не хочу с ним разговаривать.
— Да, Ваня. — обреченно спрашиваю, нервно накручивая локон на палец.
— Ты заплатила за кредит?
Он взял кредит на одежду в дорогом бутике. При разводе, я была в какой — то прострации, развод, беспокойство за Лешу. И мне и было все равно. Он сказал, что кредит буду платить я. тогда он не будет претендовать на стиральную машину и холодильник. В то время я не работала, и купить не смогла. На суды у меня не было времени, поэтому согласилась.
— Да, заплатила. Это все, что ты хотел узнать? Не хочешь спросить, как Леша?
— Я плачу алименты, чего тебе еще надо?
Это было очень обидно. У Вани родилась дочка, Даша. Он любил ее, как должен отец. А на Алешеньку внимания не обращал.
— Все, пока — бросила трубку. Настроение только испортил.
Вернуться.
Мы с Ваней забрались на гору, с которой был виден город, по пруду катались лодки. Сидим на камнях на против друг друга. Он курит, отправляя клубы дыма в воздух. Уголки его губ изогнулись в усмешке, в глазах плясал огонь. Он бросил окурок, притянул меня за руку, и посадил на колени, лицом к себе, так, что мои ноги свешивались по бокам.
Он целовал меня так страстно. Между моих ног было что — то твердое, ключи, наверное. С телом творилась какая — то ерунда. Низ живота сладко ныл и между ног стало горячо. Я, заерзала на нем. От этого стало еще горячее.
— Алиса, — хрипло сказал он — ты, что творишь?
— Прости — опускаю голову ему на плечо, лицо пылает от стыда.
— Ты, знаешь, что — нибудь о мужском теле?
— Нет. — я сейчас сгорю со стыда.
Подруги хоть и говорили про первый раз, но без подробностей. Судорожно пытаюсь вспомнить биологию, но приходят воспоминания про пестики и тычинки. В нашей школе, пропустили тему про строение, и половые отношения. Учитель сказала, что мы еще ее сможем просветить в этом вопросе. Я не могла.
После трех месяцев, как мы “ мутили “, по словам моих друзей, пошли на дачу. Жили мы в Химках. Дача была неподалеку, в Клязьма — Старбеево. Мама попросила полить огурцы и помидоры. Дачный домик был небольшим, но мы здесь, часто ночевали. В нем были проведены все коммуникации, что было редкостью.
— Пойдем покажешь мне домик. — повел меня Ваня, держа за руку.
Но дом мы не смотрели. Он целовал меня, потом начал снимать одежду. Я была не уверена, даже не понимала, что будет. Пыталась закрыть грудь.
— Не нужно стыдиться, Алиса, ты очень красивая.
Он целовал меня, но я ничего не чувствовала. Только страх. Потом он разделся.
Вот, как выглядят парни! Эта штука, что во мне должна быть? Он же порвет меня на части!
— Ваня, я не могу!
— Алиса, прости, но мне уже не остановиться. Устроился между моих ног. Я почувствовала острую боль, но даже кричать не могла. Меня просто парализовало от боли. Он бешено двигался во мне, хрипел, стонал. А я, как в аду горела, боль не проходила. Было очень противно, стыдно, больно. Застонал, и во мне что — то полилось.