Румяные сырники опускаю в алое варенье, и к запаху чая добавляется клубничный аромат.
— Мам, ты волшебница!
— Тебе всегда нравилось это варенье. Помнишь, тебе было пять, когда я нашла тебя у холодильника, всю перемазанную клубничным вареньем?
На меня нахлынули воспоминания. Как все было просто в детстве, и как мало нужно было для счастья. Банка варенья, и вот ты счастливее Карлосона. Нет никаких проблем, детство и должно быть беззаботным. Жаль, что я не смогла подарить его своему сыну. В свои пять он узнал слишком много боли, понимал, когда люди брезговали даже смотреть на него. И самое ужасное я не смогла это изменить, как ни старалась.
— Знаешь, мам, так хочу изменить жизнь Алеши. Кажется, еще чуть — чуть и у меня получится, еще немного и он пойдет. А потом бац! И все возвращается назад. В такие моменты отпускаются руки, и ты находишься в растерянности. Ведь цель была так близка. — мама хмурится. — Будет когда — нибудь так, что за ним зайдут друзья, он пойдет играть в футбол, порвет штаны? Пойдет в школу.
— Будет, конечно, будет. — мам подходит, обнимает меня и целует в висок.
Наши раздумья прерывает звук эсэмэски. “ Я внизу, выходите.”
— Мой босс приехал, мне пора. Алешенька на ночь любит слушать сказки, его любимая книга на тумбочке. Одевай, пожалуйста, его теплее, весна обманчива. Лешенька тяжело переносит простуду…
— Все, беги, — смеется мама, — не беспокойся, у нас все будет хорошо.
Быстро одеваю джинсы, худи, делаю хвост. Вот и не подумаю одеваться, как — то особенно перед этим тираном. По его вине я не увижу Лешу целую неделю. Пусть терпит меня, страхолюдину.
Крадусь в детскую, поправляю одеяло, с его любимыми героями “Леди Баг и Супер Кот”. Целую.
— Пока, солнышко. — он, сквозь сон, улыбается мне. На душе и тепло и тоскливо.
— Все, Лисенок, иди. И еще. Твой тиран заждался.
— Он не мой! — угрожающе шепчу. Чего еще мама там нафантазировала?
— Не шепчи так громко, ребенка разбудишь.
— Все ладно, пока. Звоните мне по скайпу, каждый день.
— Обещаю.
Лифт не работает. Бегу по обшарпанному подъезду. Морщусь от спертого, подвального запаха.
На улице полной грудью вдыхаю воздух. Даже пыльный и с выхлопами от машин, он лучше нашего подъездного.
Перед домом узнаю машину босса, черную, представительского класса.
— Здравствуйте, Олег Романович. Он кивает мне. — машина трогается с места и набирая скорость встраивается в поток других машин.
— Что — то вы, Грачева не торопитесь. Ваш мужчина мог бы обойтись и без прощальных поцелуев?
— Он да. Я нет.
Скрипнул зубами. Что это с ним? Не выспался? Кто это интересно, всю ночь не давал ему спать? С раздражением подумала. И почему эта мысль меня так тревожит? Здравствуй Кащенко, я чокнулась.
— Олег свернул на обочину, резко остановился. В машине играла тема “ Сумеерк” Eyes on Fire, Blue Foundation. Я вжалась в кожаное кресло, чувствовала себя, как этот хищник, напротив вышел на охоту.
Горят твои глаза,
Твой хребет объят пламенем.
Я учую любого врага,
Именно в тот момент,
В том месте
С неуемной грацией появлюсь.
Сердце замирает, я, как лань, увидевшая хищника, страшно дышать, неверное движение и он сожрет меня. Тону в его глазах, в них ледяное пламя, завораживает, пугает.
Звук отстегнувшегося ремня, неуловимые движение его рук, а я не могу двинуться, пламя напротив, околдовывает меня, подчиняет. Он близко, очень близко. Его горячее дыхание обжигает мне губы, и я тону в смертельном поцелуе моего босса, моего хищника, искусителя. Сердце, которое до этого, казалось, остановилось, теперь, бешено скачет. Его руки жгут мне шею, двигаются ниже к груди. Стон мой или его, я не разберу, я подчиняюсь своему хищнику. Пропадает весь мир, имеет значение, только пожирающие меня губы, напористые, сумасшедшие. Я попала в параллельную вселенную.
Вдруг он отрывается от меня…
Забываю, как дышать. Я дышала только им, в тот момент. Он прислоняется лбом ко мне, держит меня за шею, пытаюсь выровнять дыхание.
— Алиса, никаких мужиков, ты поняла? Только я! Я никого не потерплю рядом, и никому тебя уже не отдам.
— Да, конечно. — мозг покинул мое тело, кажется, навсегда. Ничего не понимаю, чувствую только острую необходимость в его требовательных губах.
Отстегиваю ремень, залезаю к нему на колени. Мне жизненно необходимо еще жара, пусть я сгорю. Прошу, пусть я сгорю, в этих глазах, которые все в огне.
Накидываюсь, на его губы, с тем же желанием. Вожу горящими руками по каменной груди, пересчитываю все восемь кубиков. Как же мне жарко. Меня всю лихорадит.