— Раз Её Высочество приказывает…, — улыбнулся Лютер и пошёл за принцессой.
По дороге девушка захватила у лекаря всё необходимое: колбы с заживляющими растворами, целебные мази, тряпицы с водой.
В комнате принцесса указала Лютеру на диван. Он сел, не скрывая улыбку. Своё предложение о помощи Маргарет рассматривала как вполне приличное и безобидное ровно до того момента, как примостилась на узком диванчике перед Лютером. Они находились друг от друга на расстоянии полусогнутой руки принцессы. Слишком боязно и непривычно. Слишком близко. На миг девушка прикрыла глаза, и в воображении восстали все откровенные фантазии из снов. По телу тут же пробежалось возбуждение, краска прилила к щекам, но Маргарет с уверенным, как она надеялась, видом принялась обрабатывать раны Лютера.
Она намочила тряпицу, чтобы смыть остатки крови с его лица. Взгляды соприкоснулись, и принцесса изобразила сосредоточенность, чтобы не выдать волнение. Пальцы дрожали, а мысли путались, но Маргарет не отступила от задуманного. Она прошлась по всем кровоподтёкам и ссадинам, забинтовала кулаки, чтобы мазь лучше впиталась. От лица и рук девушка перешла к содранному локтю.
— Ну вот. — Маргарет удовлетворённо одёрнула рукав серой рубахи, прикрыв обработанную ссадину. — Больше ран нет?
— Есть, — радостно сообщил Лютер. Он совершенно не спешил уходить от заботливой принцессы.
— Показывай, — приказала принцесса.
Юноша отлип от угла между спинкой дивана и подлокотником. Потянул за край рубахи, чтобы показать очередную травму, но вдруг остановился и вновь облокотился на свой угол. Маргарет вопросительно посмотрела на него.
— Не покажу, — заартачился Лютер, улыбаясь при этом, как сытый кот. — Ты и так стесняешься, а будешь стесняться ещё больше.
— Неправда, я не стесняюсь, — принцесса почувствовала, что щёки снова горят.
— Ещё как стесняешься. Мне придётся снять рубаху. Если тебя это смущает, могу сам обработать рану или к лекарю пойти.
— Я уже побывала замужем и имею представление о мужчинах. Вряд ли увижу что-то новое, поэтому раздевайся, — решила Маргарет. Она старалась выглядеть уверенной и безмятежной, но в душе всё трепетало, словно листья на ветру. Вихрь смущения поднимался, сжимал внутренности, уносил вдаль мысли. Маргарет закусила губу.
— Уверена?
Лютер не двигался с места и попросту играл с терпением принцессы. Чтобы доказать уверенность, она сама полезла к рубахе.
— Да это домогательство, принцесса, — захохотал юноша. Остановил руки девушки и сам разделся.
Он оказался прав — Маргарет тут же завязла в омуте стеснения. Но пришлось взять себя в руки. Раз уж настояла на помощи, то стоило завершить начатое. Принцесса с деловитым видом осмотрела синяк: обширное сине-фиолетовое пятно на боку юноши. Придвинулась ближе к Лютеру, чтобы удобнее было обрабатывать кожу, и принялась за дело. Пальцы не слушались, будто и правда застыли в трясине, но Маргарет старательно покрывала мазью синяк и притворялась, что вовсе не нервничает. В сущности, между ней и Лютером ничего пока не происходило, кроме слов и собственных фантазий принцессы, потому волноваться не о чем — так, по крайней мере, Маргарет успокаивала себя. Впрочем, рамки приличия давно стали ей малы, и девушка хотела разрушить их. Она закончила с мазью и взяла бинт, чтобы обвязать раны. Механические действия неплохо отвлекали девушку, и она почти успокоилась, даже принялась весело болтать. Но голос подпрыгнул. Принцесса вздрогнула, ощутив на себе руку Лютера, которая медленно поднималась по ноге, отодвигала лёгкую ткань платья и просачивалась под юбку. Юноша аккуратно, словно летний ветер, скользил по коленке и приближался к бёдрам девушки. Маргарет ошалело остановилась. Наверно, если бы не бинт в руках и не вид синяка перед глазами, она бы забыла, чем занималась.
— Ты продолжай, продолжай, — невозмутимо проговорил Лютер.
— Я…, — слова не шли, тонули в волнении.
— Продолжай, — мягко настоял юноша, ловя пугливый взгляд принцессы.
Всё происходило, как в том сне. Как в тех фантазиях, которыми принцесса подпитывалась, чтобы позабыть обо всём плохом. Они стали её наркотиком.
Маргарет послушно отмотала бинт. Лютер привстал, чтобы она смогла обернуть повязку вокруг торса, и девушка ощутила его тёплое дыхание, утыкавшееся ей то в волосы, то в шею, — в зависимости от того, как она двигалась с бинтом. Юноша не стеснялся — его прикосновения углублялись. Маргарет скорее завязала бинт. «Лечение» окончилось, но Лютер не позволил принцессе встать. Он продолжил играться с ней, присовокупив к своим действиям бережные поцелуи в шею. Мысли скакали, девушка понимала, что должна что-то сказать или сделать, но её хватило лишь на глупый вопрос: