То ли во сне всё ощущалось во сто крат сильнее, то ли Лютер, пусть и воображаемый, столь умело ласкал девушку, но она едва сдерживала стоны. Они застывали в горле, вырываясь наружу хриплым дыханием. Юноша поймал его, овладел губами, которые податливо раскрывались под его напором. Одной рукой он удовлетворял принцессу, а другой то прижимал к себе за талию, то зарывался в пышные волосы. Едва он разорвал поцелуй — Маргарет не сдержала стон. Движения Лютера стали настойчивее, грубее. Его пальцы вошли в её лоно, изучая каждую клеточку горячей влажной кожи, и принялись двигаться там. Лицо принцессы задёрнулось мучительным наслаждением. И это казалось ей настолько интимным, что она попыталась стыдливо спрятаться за волнистыми прядями, спадающими на лицо. Лютер заметил стеснение девушки. Он приподнял её подбородок и встретился со взглядом Маргарет, заволочённым негой.
— Смотри на меня, — приказал он.
Принцесса сглотнула. Согласно титулу, повелевать должна она, а не какой-то повстанец. Но вместо того чтобы возмутиться, девушка подчинилась. Позволила Лютеру вторгаться пальцами в её лоно, а сама смотрела в его глаза, чтобы он улавливал каждую лёгкую вибрацию, каждый вздох, сопутствующий её наслаждению. После очередного стона Маргарет опустила голову и прикрыла глаза, но Лютер вновь поднял её за подбородок.
— Смотри. На. Меня, — ставя ударение на каждое слово, повторил он.
У принцессы не было сил даже кивнуть. Она молча поймала его взгляд и больше не отпускала, передавая через него чувства, которые выплёскивались, словно штормовые волны на берег.
Лютер тоже был возбуждён. Маргарет ощущала, как натянулись его штаны в области паха, и пусть пальцы её еле слушались, она провела рукой по выпирающей части. Интересно, наяву член Лютера такой же, как во сне, или она не угадала с размером? Вряд ли получится узнать ответ. Слишком различается их положение: принцесса и повстанец — не самая удачная пара в глазах общества. Но хотя бы во сне Маргарет могла отдаваться своим тайным желаниям, потому она смело оттянула ткань штанов и дотронулась до напряжённого члена. Провела по нему вверх-вниз, обхватила плотнее, представляя, как могла бы попробовать его не только рукой, но и ртом. Нет, это уж слишком недостойно принцессы. Даже думать об этом было нельзя, пусть и очень хотелось, потому Маргарет гладила член лишь рукой, пока Лютер скользил пальцами внутри неё.
Горячая волна концентрировалась внизу живота. Казалось, что этот огненный шар сейчас лопнет и разойдётся по телу крохотными молниями, которые заставят девушку дрожать и выгибаться в экстазе. А сцепленные друг с другом взгляды лишь усиливали эти ощущения. Дыхание принцессы срывалось. Она неосознанно двигала бёдрами навстречу пальцам Лютера, а щёки горели под его нахальным взором и действиями. Она была близка к оргазму, но, казалось, не могла сделать это без позволения Лютера — ведь именно он начал всё это.
— Хочешь кончить? — он уловил желание девушки.
— Я… я…
Она не смогла ответить. Голос охрип, слова не сплетались в единое предложение. Да что там говорить — даже буквы не сплетались в слова. На лице Лютера появилась ухмылка.
— Хочешь кончить? — снова спросил он, уже строже, давая понять, что без ответа не отпустит её.
— Я… ммм… да, — уже шёпотом смогла вымолвить Маргарет.
— Тогда кончай.
Этими словами он будто разрезал верёвку, за которую держалась девушка, чтобы не рухнуть в обрыв. И она упала. Упала, чтобы волны оргазма подхватили её, выбивая воздух из лёгких. Всё вокруг пропало. Принцессу закружило в водовороте наслаждения, из которого не хотелось вырываться. В глазах стояло серо-серебристое полотно, которое медленно развеивалось, и образы реальности возвращались.