Выбрать главу

Слезы наворачиваются на глаза, даже когда я пытаюсь их сдержать. Дурацкие гормоны.

Все чувства, которые я подавляла, вырываются на поверхность. Я была так несчастна, а теперь, когда он здесь, это превращает меня в сущий бардак.

Я толкаю его в грудь обоими кулаками.

— Ты выгнал меня, Дом! Ты не можешь так поступить, а потом прийти сюда через целых пять месяцев и ждать, что я брошусь в твои объятия. Так не бывает.

Наступает пауза, прежде чем он говорит спокойным тоном:

— Думаешь, я хотел расстаться с тобой? Я сходил с ума без тебя, но должен был принять это решение.

— Почему? Просто скажи мне, почему!

Его темные глаза встречаются с моими, и их глубокая искренность не дает мне покоя.

— Я не могу много рассказывать об этом, но ты была в опасности. Люди, с которыми я работаю над своими исследованиями… эксцентричны. Они не боятся угрожать всему, что я люблю, чтобы заставить меня выполнить их просьбу.

У меня перехватывает дыхание. Слова Самира отдаются в моем мозгу. Он сказал, что Доминик связался не с теми людьми. Это одно из его последствий?

— Что ты имеешь в виду?

Он качает головой и берет мою руку в свою теплую.

— Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Поверь мне. Я защищаю тебя.

— Но…

Он прикладывает палец к моим губам.

— Мне нужно, чтобы ты знала, что я без ума от тебя, малышка. Ты единственная, кто не убежал в другую сторону, увидев мою истинную сущность. Напротив, тебя тянуло ко мне именно из-за этого. Я думал, что смогу наблюдать за тобой со стороны, пока ты живешь как нормальный человек, но обманывал себя. Каждый день я смотрю на ту кружку, которую ты оставила, и представляю, как ты доставляешь мне неприятности своими постоянными поддразниваниями. Насколько это трогательно?

Я невольно смеюсь.

— Очень. У социопата растет сердце?

— Оно всегда было с тобой, Кам, — отвечает Доминик с неуверенным выражением лица. — Если примешь меня обратно, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Я выпячиваю подбородок.

— С чего ты взял, что я не двигаюсь дальше?

Его глаза потемнели.

— Я сказал тебе, что убью любого, кто прикоснется к тебе.

Я прикусила нижнюю губу.

— Ты… был с кем-нибудь?

Он качает головой.

— Я же говорил тебе. Ты единственная женщина для меня. — Он сужает глаза. — А теперь скажи имя того ублюдка, которого я должен убить.

— Ты испортил меня для всех, засранец.

Я обхватываю его за талию и зарываюсь лицом в его твердую грудь.

Оh, Dieu (с фр. Ох, Боже).

Как же я соскучилась по этим объятиям. Я задыхалась последние месяцы, но, наверное, впервые чувствую себя живой с тех пор, как вышла из его квартиры.

Руки Доминика крепко обхватывают меня, и он вдыхает запах моих волос.

— Я так скучал по тебе, Кам.

— Я тоже, — мой голос заглушает его пиджак.

Мы остаемся так некоторое время, а потом он говорит:

— Похоже, все эти молитвы сработали.

Я поднимаю на него глаза.

— Молитвы?

— О твоей беременности.

Мои губы растягиваются в широкой улыбке.

— Ты посетил все церкви, мечети и храмы и встал на колени?

— Конечно. — В его глазах сверкает блеск. — Как и подобает доброму ангелу, которым я являюсь. У меня самый яркий нимб, помнишь? Моя молитва была услышана очень быстро.

— О чем еще ты молился?

— Чтобы сжечь любого французского адвоката, заинтересованного в тебе.

Я смеюсь.

— Это не очень-то ангельски с твоей стороны, Дом.

Он пожимает плечами.

— Мне нужно устранить любого конкурента. Уверен, даже ангелам это не помешает.

— Не сомневаюсь.

Он прижимается губами к моему лбу.

— По соображениям безопасности ты не можешь вернуться со мной в Англию, но я могу приезжать сюда.

— Почему я не могу поехать?

— Не хочу, чтобы ты приближалась к этим опасным людям.

Его лицо замкнуто.

— Есть более опасные люди, чем ты? — я хотела поддразнить его, но вижу, как он напрягся.

— Да, и они жестокие.

У меня перехватывает дыхание.

— Дом… ты же в порядке, да?

— Буду, — он подмигивает. — Я же умный, помнишь?

— Я беспокоюсь. Во что ты ввязался?

— В то, из чего могу выбраться, не волнуйся. — Он проводит ладонью по моим щекам. — Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы ты была в безопасности, верно? Мне все равно, кого мне придется сжечь, чтобы ты осталась жива.

— Знаю. — Кажется, он хочет это услышать.