— И ты все равно будешь со мной?
— Не думаю, что у меня есть выбор, — я улыбаюсь, растворяясь в нем. — В тебе есть что-то от меня.
— И что-то от меня в тебе, малышка. — Его суровый взгляд смягчается. — Только смерть помешает мне защитить тебя.
— Эй, не говори так. — Я встаю на цыпочки и быстро целую его в губы. — Не позволяй Элоизе услышать это.
Он поднимает бровь.
— Элоизе?
Я ухмыляюсь и кладу его ладонь на свой живот.
— Это имя нашей малышки.
Его выражение лица становится любящим.
— У меня нет права голоса, чтобы назвать ее каким-нибудь не очень французским именем?
— Не будь таким ксенофобом (прим. ненавидящий иностранцев), Дом, — я закатываю глаза. — Что такого плохого в Элоизе?
— Ничего, — он улыбается в совершенно очаровательной манере. — Я просто хочу видеть это разгоряченное выражение лица, когда ты раздражена.
— Ты такой социопат, Дом.
И я люблю его за это.
— Твой любимый социопат.
Он наклоняется и захватывает мои губы в жадный поцелуй.
Эпилог
Три года спустя
Летний ветерок развевает мои волосы, когда я лежу на шезлонге. На мне простое летнее платье, и я пытаюсь сосредоточиться на учебнике по праву.
Это трудно.
Нет. Это невозможно.
Элоиза хихикает, бегая по пляжу. Ее темно-каштановые волосы растрепались по всему лицу. Ей достались волосы отца и часть его упрямого характера, но ярко-зеленые глаза — мои и папины.
Доминик заключает ее в объятия, и она смеется так громко, что начинает фыркать. Я не могу не улыбаться, как идиотка.
Моя книга лежит забытая. Доминик одет только в черные шорты. Вид его хорошо очерченных мышц навевает воспоминания о том, как я держалась за его талию сегодня утром.
Между ног зарождается пульсация. Физическое возбуждение с Домиником никогда не ослабевало. Я все еще бросаю ему вызов, чтобы быть наказанной до бесчувствия. Он все еще связывает меня и вызывает один сокрушительный оргазм за другим. Но иногда, когда кажется, что ему тяжело работать, он просто позволяет мне обнять его, пока засыпает.
Теперь он никогда не рассказывает мне о своих исследованиях, но это и не нужно. Я знаю, что он связан не с теми людьми. Он сказал, что делает все возможное, чтобы выбраться, защищая меня и Элоизу, и это все, что мне нужно знать. Я всегда буду гордиться тем, какой он гениальный человек, несмотря на то, что его исследования пошли по ложному пути.
Он по-прежнему летает между Францией и Англией, но я согласна с таким образом жизни. Мы все живем в огромном папином особняке. Мои родители воспитывают Элоизу так же, как и мы с Домиником. Поскольку мы оба работаем, она находит убежище у бабушки и дедушки. Папа балует ее до смерти. Проживание в особняке было единственным условием папы, когда Доминик попросил у него моей руки.
Мы сыграли небольшую семейную свадьбу перед рождением Элоизы, и это была самая лучшая свадьба, о которой я могла мечтать.
Доминик и Элоиза — единственное, чего я хочу от жизни.
Элоиза занята строительством своего замка из песка. Доминик говорит ей, что принесет воды, и идет в мою сторону.
Я закусываю нижнюю губу, наблюдая за тем, как ловко движется его тело. Все это мое. Он мой.
Муж садится рядом со мной и шепчет чертовски хриплым голосом:
— Если и дальше будешь так смотреть на меня, я потребую тебя прилюдно.
— Что? — я притворяюсь невинной. — Я сосредоточена на своей книге.
— Ага. — Он тянется к моим волосам и поглаживает прядь за ухом. — Как ты себя чувствуешь?
Он спрашивал об этом все время с момента нашего воссоединения. Он заставляет меня проходить полную проверку здоровья каждый месяц. Он даже не хочет, чтобы я заводила еще одного ребенка, потому что это может навредить моему здоровью. Он говорит, что Элоиза — это все для него, но скоро я смогу убедить его подарить ей брата или сестру.
— Перестань быть для меня доктором ОКР, Дом. Я в порядке, — я улыбаюсь и провожу пальцем по щетине на его щеке. — Но буду очень рада, если мы найдем укромное местечко.
Он смотрит на Элоизу, которой наскучил замок, и она плещется в воде своими крошечными ножками.
— Ты имеешь в виду, что есть место, где этот маленький демон не будет мне мешать?
Я хихикаю.
— Что ж, она крепко спит, если слишком устала, так что давай поиграем с ней, пока она не уснет.
— Хм-м-м. Интересно, кто научил тебя таким манипуляциям, жена?
Я изображаю непонимание, обвиваю руками его шею и притягиваю к себе.