муж, а потом ушел к другой женщине. Есть ли те, кто останутся с нами навсегда? - Так, а теперь отнеси эту книгу вон туда, - работница проверяет карточки. - Какой-то олух поставил ее не туда, откуда взял. Ох, что за молодежь пошла! - пожилая женщина злится, поправляя трясущимися руками очки. - Не могу понять, кто ее брал в последний раз. Найду по карточкам, все выскажу. Лидия смеется, подхватывает огромную книгу, несет ее на другую полку в конец зала. Книга большая и довольно тяжелая. Девушка пытается посмотреть название книги, но на обложке оно давно стерлось. Остались только крохотные пятна от золотых букв. Тогда девушка поворачивает ее, чтобы рассмотреть название на корешке. Книга выскальзывает из рук и раскрывается, упав на пол. - Не смей ронять старые книги! - кричит Лиде вслед библиотекарь. - Не старше тебя, - ухмыляется девушка в ответ. Разумеется, говорит она это шепотом, чтобы никого не обидеть. Эта коллега по работе давно напрягает девушку своей ворчливостью и педантичностью. Лидия поднимает книгу, ставит ее на полку. Под ее ботинком что-то шуршит. - А? - она наклоняется, чтобы поднять бумажку с пола. Вероятнее всего, выпало из книги. Она вертит тетрадный лист, сложенный вдвое, в руках. - Что так долго? - вновь кричит женщина. Лидия прячет в рукав свитера письмо и спешит к коллеге, чтобы расставить оставшиеся книги. Это письмо не дает ей покоя. Бумага кажется слишком горячей. Лида постоянно отвлекается и выполняет свою работу невнимательно, что раздражает библиотекаря. Наконец, женщина уходит расставлять книги сама, а девушке поручает разложить стопку карточек в правильном порядке. «Когда же она уйдет на пенсию», - проносится в голове у Лидии. Первые две карточки она старательно проверяет, но после письмо медленно вылезает из рукава. Лидия пару раз окидывает глазами зал. Несколько ее поклонников делают вид, что что-то читают. Лида по привычке улыбается им, но потом опускает руки под стол, доставая свернутый лист. Она раскрывает его и видит красиво написанный текст. Она никогда раньше не видела, чтобы человек так старательно выводил латиницу. Обычно все лишние записки выбрасываются из книг, поэтому, если вы писали любимому человеку письмо и оставили его по чистой случайности в книге, то вряд ли найдете его потом, когда вернетесь. Это Лидия прекрасно знает. Она еще раз кидает взгляд в сторону закрытой двери. Стол находится прямо на выходе. Никаких шагов не слышно, значит, у нее есть время прочесть это. Стоп. Так нельзя. А что, если это письмо было написано кому-то, а она его прочтет? Это очень дурной тон. А если это письмо можно вернуть человеку, то нужно обязательно узнать, кто это письмо писал. Лида хватает стопку с карточками. Та, которую листала коллега, должна быть где-то здесь. Так, еще раз стоп. А если письмо ненужное. Ну, вдруг там список покупок? Вряд ли человеку, который читал про Древний Рим, нужно будет оставлять количество хлеба и колбасы в книге. Логично, да. Она аккуратно делает из горки проверенных карточек стопку. С ее колен с шорохом падает лист. Она живо наклоняется за ним. Ее глаза сами, совершенно непроизвольно, ловят первое слово: «Здравствуй». Она поднимает письмо, распрямляется на стуле, уставляется в одну точку. Это точно любовное письмо. Или просто письмо кому-то и для кого-то. Его нельзя читать. «Я рад, если ты читаешь это. Получается, что кто-то умный взял эту книгу, чтобы прочесть». Руки Лидии гладят письмо, пытаясь расправить его. Черные чернила чуть смазываются от этого. «А, может, она сама упала тебе прямо на голову, и оттуда вывалилось это. Не важно, мне все равно приятно, что ты держишь этот лист в руках». Лида слишком сильно нервничает. В ней загорается то, чего не было очень давно. Она ощущает себя маленьким ребенком, который открывает подарки на Рождество. Сейчас внутри нее с самого низа, от кончиков пальцев на ногах, все выше и выше, поднимается нарастающая волна эмоций. «Если ты ответишь на это письмо, то я буду несказанно счастлив. Мне все равно, сколько тебе лет, каков твой пол и как ты выглядишь. Хотя, нет... Ха-ха, мне бы хотелось пообщаться с кем-то молодым, потому что у меня родителям за пятьдесят. Как понимаешь, мне стариков хватает. Ха-ха, прости». Ей неспокойно, она еще раз проверяет зал: два поклонника, закрытая дверь, никаких шагов на лестнице. «Мне двадцать три, как ты понимаешь, я парень. Все, что у меня есть - дом, семья, книги. Я редко выхожу на улицу, почти никогда не гуляю. Мне элементарно не с кем. Раньше я общался с людьми, встречался с девушками. Но... лучше бы я их не знал. Первым я был просто интересен из-за того, что они мной могли потакать, а вторым из-за денег. И если после этой информации ты воспылал или воспылала ко мне интересом, то лучше выброси это письмо, ибо я больше не хочу наступать на те же грабли. Я хочу завести дружбу с человеком, который бы отнесся ко мне совершенно по-человечески. Я не убийца, не вор, не извращенец. Но, согласись, даже у таких кто-то есть. Мне надоело общаться с книжками. Скажи, я не достоин хорошего человека?» - Достоин, - Лида отвечает ему вслух. «Я почти не пользуюсь телефоном, не сижу в социальных сетях. Мои самые близкие приятели - два человека по переписке из других стран. Они меня не очень понимают, но создается эффект какой-то коммуникабельности. В реальности у меня никого кроме отца, матери и младшего брата. Мне бы хотелось коснуться кого-то хорошего, с кем я не связан кровным родством. Если ты парень, то я бы пожал тебе руку. А если девушка, то я бы обязательно поцеловал твою ручку. Я довольно давно живу в тишине, пустоте и одиночестве. За пятнадцать лет я как-то свыкся. Но если тебя заинтересует это письмо, то я буду рад получить от тебя ответ. Буду ждать его в Шекспире из третьего ряда. Да, в черной обложке. Положи между сороковой и сорок первой страницей. С любовью, твой Я.». Я? Определенно, это какое-то сокращение. Но кто этот парень. На «Я» начинается его имя, точно. Надо найти. Она прячет письмо, дрожащими руками начиная перебирать карточки. Где же та самая, которую смотрела библиотекарь? Она была вот здесь. Неужели, она ее отнесла? Надо глянуть в формуляре книге, на кого записано. Человек, чье имя начинается на «Я». Надо обязательно ответить ему, прямо сейчас. - Ты все сделала? - женщина нависает над ней. Сердце Лиды бьется намного громче, чем топчется коллега на лестнице. Именно поэтому девушка не услышала ее шагов и вовремя не навела тут порядок. - Почти, - Лидия врет. Впервые за всю жизнь она так относится к работе. Это не она, с ней что-то случилось. У нее руки влажные и глаза чуть слезятся. Кто же этот парень? До конца дня она думает о нем. Она кивает в ответ своим коллегам, совершенно не слушая их. Лида ищет возможность как можно быстрее написать ему ответ. На секунду в ее сердце закрадывается сомнение: искренне ли она это делает или чисто из жалости? Может, она чуточку влюбилась в него? Бред, такого не может быть, она же даже его совершенно не знает. Просто он отличается ото всех, кто когда-либо говорил с ней. Интересно, какой у него голос... Она пишет ему, что согласна погулять. Думает, что в понедельник у нее выходной, поэтому может выбраться вечером воскресенья в кафе. Она сочувствует ему, но тут же зачеркивает это. Нет, нельзя ему этого знать. Просто достаточно того, что ей двадцать один и она Лидия, которая согласна завести с ним дружбу. Странное чувство пожирает ее, когда она кладет письмо между сороковой и сорок первой страницей. Всю неделю она бегает в этот зал, чтобы проверить, не лежит ли там ответ. Но снова и снова она видит, что письмо на месте. - Что тебя так тревожит, Лидочка? - спрашивает милая женщина из музыкального отдела. Лида уже давно не играет и не поет. Она только сейчас вспоминает о том, что нужно было посмотреть имя того парня в карточке. Родители заметили, что дочь очень взволнована. Оба свалили на болезнь и переезд. Так много причин быть нервной. По симптомам любопытство схоже с боязнью перемен в жизни. Вряд ли врач точно смог бы поставить диагноз тревожной Лиде. Юноши устало зевают, сидя за столами. Они ожидали пения от Лидии, но в итоге видят лишь ее разочарованное личико. Она резко встает с мыслью о карточке с именем. Надо идти. - Ты куда? - На второй этаж, - оборачивается девушка, смотря на разочарованную публику. - Надо кое-что глянуть, - она не смотрит на то, что в зал входит человек, поэтому, провожая взглядом публику, Лида натыкается на него прежде, чем обращает внимание. Высокий юноша улыбается е