Светлые «Жигули» третьей модели стояли с раскрытым капотом на Лесной улице, мужчина в безрукавке замасленными руками менял очередную свечу.
Сидящий в салоне Баранов увидел остановившееся наискось через улицу такси, подождал, пока выйдет пассажир, вгляделся.
Пассажир вошёл в арку дома, такси отъехало, и Баранов сказал в рацию:
— Похожий объект прибыл. Направляется к вам. Как поняли?
— Вас понял, объект прибыл, — ответила рация. — Находитесь в готовности.
Менявший свечу посмотрел на Баранова, понял его знак и быстро сделал несколько оборотов ключом. Накинул провод, вложил ключ в сумку, отер тряпкой руки и захлопнул капот. И сел в машину.
Через окно лестничной клетки дома в том же дворе Долгушин и его напарник увидели Гену, когда он проходил от арки к подъезду. Сутулую фигуру слегка перекрывали кусты, но подъезд был как раз с той квартирой, в которой жил Геннадий Жуков, и Долгушин был уверен, что прошедший именно тот, кого они ждут.
— Он? — спросил напарник.
— Оч-чень похоже, — отозвался Долгушин, — Сообщи «Озону».
Гена поднялся на свой этаж, не сразу попав ключом в скважину, отворил дверь. Войдя в прихожую, сбросил кроссовки и, не надевая тапочек, в одних носках зашёл на кухню. Достав из холодильника бутылочку пепси, сдёрнул крышечку об угол стола, прямо из горлышка звучными глотками отпил половину и с бутылкой в руке побрёл в комнату. Вошёл и застыл на пороге.
— Привет, фраерок, — сказал Валёк. Он сидел у окна, портьера рядом была слегка отодвинута, оставляя щель для просмотра двора. — Засёк клиентов на улице? По твою персону клиенты, я так рассуждаю.
— Какие клиенты... — заикнувшись, протянул Гена. — А ты как... Зачем?
— Так ведь должок за тобой. А я тороплюсь. Придётся разобраться.
И Баранов, и его напарник увидели «Волгу», показавшуюся в конце улицы. Она подошла, завернула под арку дома, где жил Геннадий Жуков, и остановилась под аркой, не въезжая во двор.
Баскаков включил рацию:
— «Эфир», я «Озон». Как слышите? Приём.
— «Озон», слышу вас хорошо, — отозвался Баранов.
— «Эфир», я «Озон», продолжайте наблюдение, — Баскаков отключился и включил рацию снова: — «Космос», я «Озон», доложите обстановку, приём.
— «Озон», я «Космос». — Долгушин смотрел на окно и балкон квартиры на третьем этаже дома напротив. — Объект прибыл на место минут пятнадцать назад...
— Один?
— Один.
— «Космос», слушай меня: продолжать наблюдение, выхожу на место... В случае моего отсутствия через пять минут — выходить на объект самим. Как поняли?
— «Озон», вас понял, продолжать наблюдение, в случае отсутствия через пять минут — выходить самим... «Озон»! Разрешите поддержать ваш выход! — с тревогой попросил Долгушин.
— «Космос», вас понял. Исполняйте приказ! — Баскаков отложил рацию. — Гриша, я пошёл. Держи связь с Певцовым, ларевидери...
Его должно было насторожить то обстоятельство, что Жуков открыл сразу, с началом звонка, и без всяких вопросов. Но, глядя в бледное лицо хозяина квартиры, Баскаков решил, будто тот собрался уходить, и не насторожился.
— Жуков Геннадий?
— Да. А вы... откуда?
Вопрос был нелеп, и Баскаков едва сдержал улыбку.
— Очень рад встрече.
Он вошёл, а Гена отступил назад, и, по его взгляду поняв свою ошибку, Баскаков попытался среагировать, но не успел: Валёк стоял сзади и рука с кастетом опустилась на затылок Баскакова. Он осел на пол. Упираясь руками в шероховатость паласа и опершись спиной о стену, попытался разогнуть ноги, встать, и это ему удалось.
Валек усмехнулся и коротко ударил сбоку в подбородок.
— Ты его... Не надо. Уйдём... — лепетал Гена, глядя на лежавшего.
— Уйти хочешь? Куда? — удивился Валёк. — Ты же дома, зачем уходить?
Баскаков зашевелился, подтянул руки к груди, оперся на них и, медленно отжавшись от пола, начал подниматься. Ноги едва держали обмякшее тело, но он всё-таки распрямился и стоял шатаясь.
Удар с широкого замаха снова отбросил его, Баскаков сполз по стене и затих.
— Видел, сявка, что значит дух? — спросил Валёк вконец обомлевшего Гену. — Ему лежать бы и лежать, в он всё нас взять норовит... Боец! А ты гнида, порчь! Через тебя завалились, точно...
Резкий удар снизу в живот согнул Жукова пополам, и, пока он с разинутым ртом пытался восстановить дыхание, Валёк шагнул за порог, прислушался и мягко побежал по ступенькам наверх.
А Гена со всхлипом задавился вдохом, отер рукой слюну, тянувшуюся изо рта, и, согнувшись, продолжал сипло втягивать воздух, тоже выбрел на лестничную площадку. Хватаясь за перила руками, медленно начал спускаться.