— Как скажешь, твоя светлость. Ты приказал, я сделал.
— Ты уверен что справился с этим?
— Твоя светлость, что за глупые вопросы? Ты что, во мне сомневаешься?
— Отвечай на поставленный вопрос! И прекрати мне тыкать, мальчишка! Меня это уже достало! — внезапно сорвался на крик Борис.
— Я свою работу сделал. Это ты, твоя светлость недоработал, так что виновен в смерти Гены тоже ты, а никак не я.
Эта фамильярность, несмотря на прямое требование прекратить, стала для для князя Бориса последней каплей, и он ударил по Богдану всей своей мощью, которой было не мало. Хоть Борис так и не стал анимагом, но для менталистов это не так критично.
Не было среди тотемов покровителей таких, кто кардинально усиливал ментальные дары, физическая мощь, регенерация, скорость, умение летать в форме зверя и прочее. Эти способности у анимагов усиливались или проявлялись. Но не способности менталиста. Их приходилось долго и упорно развивать самому.
Так что хоть Борис и не умел превращаться в волка, критичным недостатком для него это не являлось. Он и без этого был чертовски силён.
И сейчас он всей своей силой ударил по Богдану, которого счёл виновным в гибели Гены.
Молодая надежда рода Волковых закричала от невыносимой боли в висках, и Богдан упал на пол крипты рядом с гробом, в котором покоилось тело Гены.
Вся его защита, которую он тщательно выстраивал с того самого момента, когда Гена и Борис первый раз поставили парня на место, мигом улетучилась. Он не мог не то что сопротивляться а даже толком думать и говорить, настолько силен был Борис и его удар.
Но потом произошло неожиданное, глава рода Волковых решил еще добавить, преподать такой урок Богдану, чтобы тот запомнил его до конца своих дней и больше никогда даже и не думал противиться воле Бориса.
И он вложил еще больше силы в свой ментальный удар. Её, этой силы было так много, что практически все, кому не повезло оказаться в этот момент в поместье, так же как Богдан схватились за голову пытаясь хоть как-то унять невесть откуда взявшуюся боль.
А потом большая мозаика с изображением волка, тотема-покровителя рода взорвалась осыпав Бориса, Богдана и тело Геннадия драгоценными осколками.
Мозаика взорвалась не просто так, из неё в крипту выпрыгнул сам тотем-покровитель. Огромный серо-чёрный волк. Ростом чуть ли не два метра в холке, с огромными изогнутыми клыками, делавшими его похожим на саблезубого тигра и разноцветными глазами — один иссиня чёрный, а второй кроваво-красный.
От изумления Борис прекратил свою атаку и склонился в поклоне. Он был главой рода очень долго, даже дольше чем покойный Григорий Соболев, он ни разу не видел, и даже не помнил рассказы о том, чтобы тотем-покровитель являлся так. Во всём своём ужасе и великолепии.
Огромный волк подошёл к саркофагу Геннадия, лизнул его лицо, а потом зарычал на Бориса так, что затряслись стены усыпальницы. Вот буквально, звук был хоть и тихий, но от него всё вокруг заходило ходуном. И что самое главное, Борис буквально кожей чувствовал, что это рык недовольства. Ему сразу стало не по себе, по спине пробежала волна холода, а ладони покрылись противным липким потом.
Одновременно с этим Богдан пришёл в себя и с трудом поднялся на ноги. Его этот рык наоборот тонизировал, и у парня как будто прибавилось сил.
Их стало настолько много, что он даже захотел как следует отомстить Борису. Богдан каким-то шестым чувством понимал, что князь не будет сопротивляться..
Вот только юноша не знал, как к этому отнесется тотем-покровитель. Как-никак, Борис всё ещё оставался главой рода. Но уже через секунду Богдан понял, что ему нужно делать.
Прямо пред ним воздух стал сгущаться, и вот уже Богдан смотрел на себя в большое ростовое зеркало. С удивлением он вглядывался в своё лицо, и видел как оно изменилось.
Нет, оно в принципе осталось таким-же, черты лица практически не поменялись, только стали более хищными, что ли, да возле глаз собрались морщины. Но самое главное было не это, а глаза. Они изменились, левый стал чёрным, а правый красным. Ровно также, как и у вышедшего из мозаики волка.
Именно это и стало для Богдана, да и не только для него, доказательством того, кому покровительствует тотем рода Волковых.
Богдан ударил Бориса молча, также как и сам князь сделал несколькими минутами ранее.
но если юноша перенес эту экзекуцию в тишине, он не издал тогда ни звука, то Борис наоборот закричал. Громко и очень пронзительно.
За дверями в зал усыпальницы тут же послышался какой-то звук, и внутрь ворвались сразу четверо. Два охранника с оружием наготове и двое слуг.
— Назад! — Громогласно приказал им Богдан. Приказал и удивился звучанию собственного голоса. Он совсем не походил на тот, к которому он привык. Всю четверку как ветром сдуло.
— Ты знаешь, твоя светлость, — вкрадчивым тоном обратился Богдан к стоящему на коленях Борису, — мне вот интересно, я смогу заставить твои мозги вытечь? Как думаешь? Или приказать тебе с разбегу воткнуться головой в стену, и так до тех пор, пока не увижу содержимое твоего черепа. Надо попробовать.
Но у тотема были другие планы. Едва Богдан это произнес, как огромный волк повернулся к нему, и его глаза вспыхнули огнем.
Юноша всё понял и отпустил Бориса. Князь тут же распластался на полу, сотрясаясь всем телом.
— Теперь всё будет по новому, твоя светлость, — твердо произнес Богдан, — пока у нас война с Медведевыми, ты будешь главой рода, правда формально. А как только мы победим, ты отречешься в мою пользу и отправишься в одно из наших удаленных поместий. Тебе всё понятно?
— Да, — буквально выплюнул из себя Борис и тут же закашлялся.
— Хорошо, — отозвался Богдан, — жду тебя в твоём кабинете.
После этих слов он вышел из усыпальницы. Когда двери закрылись, исчез и волк, и князь Борис остался один.
Глава 20
Леру выписали из больницы, обычно лечение одарённых занимало от силы пару суток, но в этот раз её продержали на больничной койке целую неделю, а силы к ней пока так и не вернулись. Врачи ничего конкретного не говорили, лишь предлагали ждать. Но Василий Котов уже вовсю хлопотал об организации исследований и даже успел проспонсировать целый симпозиум, собрав лучших специалистов мира по магическом истощению.
Сама же Лера и её настроение держались на тонкой грани между «Всё пропало» и «Может быть, есть надежда».
Я старался способствовать второму, тем более что она пообещала мне не бежать впереди паровоза, пока ничего не понятно.
Мы с ней активно изучали похожие случаи. И, действительно, примерно половина больных в итоге возвращала силы. Правда, методы лечения очень сильно различались. А многие врачи вообще считали, что дело не в лечении, а в особенностях каждого отдельно взятого пациента.
Как бы там ни было, а Лера пока не чувствовала в себе ни единого признака восстановления магии.
И всё это не фоне непрекращающихся волнений в стране. Хотя новых крупных терактов пока не случалось, но происшествия помельче не сходили с первых полос магонета.
То и дело где-то в Империи начинались беспорядки или бесследно пропадали одарённые.
После того нападения на Соболевых, в котором погиб князь Григорий, крупные семьи больше не трогали. Но вот в родах поменьше постепенно нарастала паника. Они не могли обеспечить собственную безопасность самостоятельно, а у Империи и без этого теперь была куча проблем.
Хотя я и знал, что расследование по этому поводу идёт, и довольно активно. Но пока все ниточки оказывались тупиковыми. Иван Медведев, который был в курсе этих дел больше чем я, как-то поделился со мной мыслью, высказанной старшими представителями его рода, что порой кажется так, будто кто-то саботирует расследование. Кто-то, кто имеет влияние в самых высоких кабинетах ведомств к нему причастных.