— Роман Карпович, если вам когда-либо понадобится такая же помощь, как мне сейчас, моя компания всегда будет к вашим услугам!
— Договорились! — пожимая Стокозу руку на прощание, заверил хозяин кабинета.
Во время встреч со Старовойтовым Стокоз умышленно не стал спрашивать у него о Валентине, так как считал, что данный разговор о ней был бы для Старовойтова неприятным. Сам он сейчас нисколько не сожалел, что лишился такой сотрудницы, какой была Валентина. В свое время она для него была приятной игрушкой, которая умела и знала, как развлечь своего хозяина. Теперь ее место в компании (со всеми прежними обязанностями) заняла другая девушка. К сожалению, новенькая еще не успела расположить к себе душу хозяина, была исполнительной, но без фантазии, внимательной, но не ласковой. Поэтому в сравнении с Валентиной она проигрывала, что у Стокоза, конечно, вызывало досаду, но не больше.
Привыкнув менять любовниц, как хирург перчатки. Стокоз уже пресытился ими и воспринимал просто как полезную и приятную для души и тела необходимость. Он понимал, что девушки и женщины летели к нему и липли, как пчелы на мед, не из-за какой-то неотразимой его красоты, хотя он был совсем не урод, а в первую очередь из-за его богатства.
Находясь уже в зрелом возрасте, он видел для себя естественную необходимость в создании семьи, но ему хотелось, чтобы его избранница вышла за него замуж по любви, а не из-за денег, без расчета на то, что он — богатый человек и может обеспечить ей безбедную жизнь до глубокой старости.
В том, что его избранницей будет славянка, он не сомневался, так как другой выбор его не устраивал. Побывав во многих европейских и азиатских странах, он был приятно удивлен одним обстоятельством: там молодые женщины, в своем большинстве, интереса у него не пробуждали. Если одни были длинноноги, худы, костлявы и с грубоватыми чертами лица, то другие — низкорослы, плоскогруды, с едва проступающими из-под одежды бедрами. Иногда ему даже казалось, что у некоторых этих женщин живот прилип к позвоночнику. Тогда как в родной России увидеть на улице красивую девушку или женщину — самое обычное явление. Что было причиной такой, открытой им закономерности, он не знал, но предполагал, что виной всему послужила тесная жизнь сотен национальностей в нашей стране, смешанные браки между ними, здоровая и красивая селекция народов Европы, Азии и Кавказа. В каком другом месте Земного шара природа могла бы произвести подобный эксперимент? Ни в каком! Даже многовековая высокая смертность новорожденных у россиян при не менее высокой в прошлом рождаемости работала на селекцию нации: выживало и продолжало род только здоровое потомство.
Чтобы далеко не ходить за примерами, я, злоупотребляя своим положением автора, несколько слов скажу о своих родителях: Шитове Кузьме Ювенальевиче и Шитовой Александре Филипповне. Они вступили в брак в 1917 году, выражая волю и интересы своих родителей. Прожили в браке 64 года. Мать родила отцу девять сыновей. Я у них — последний, родился тогда, когда матери было сорок два года. Четыре брата у меня умерли в раннем возрасте, но пятеро выросли взрослыми, обзавелись семьями, детьми. Отец вместе с двумя своими братьями и двумя сыновьями защищал Родину от фашистских орд. О моих родителях, прошедших тиф, голод, войны, можно долго говорить, но и из сказанного видно, что заложенные в них гены предков помогли им не только выжить в лихие годины испытаний, прожить до глубокой старости (отец, являясь инвалидом войны Первой группы, умер на 90-м году жизни, ничем от природы не болея и не имея никаких противопоказаний в приеме пищи), но они еще сумели оставить после себя, — я так считаю, —здоровые корни в лице своих пятерых сыновей.
ГЛАВА 5. ПОДЛЕЦУ ВСЕ К
Во исполнение договоренности со Стокозом, Старовойтов вечером после работы позвонил по телефону домой Пластунову и попросил его утром следующего дня зайти к нему на завод для серьезного разговора. Получив заверение от собеседника, что тот обязательно придет, Старовойтов с чувством исполненного долга повесил трубку.
Утром, придя на работу, Старовойтов пригласил к себе главного инженера Панасюка Бориса Ильича. Когда тот зашел к нему в кабинет. Старовойтов. поздоровавшись с ним, поинтересовался.
— Борис Ильич, у нас с вами по работе, вроде бы, сложились хорошие отношения. Или нет? Как вы считаете?
— Я не жалуюсь.