— Вот видишь! Если бы она не забеременела и ты ее не пытал, то о моих отношениях с нею никто бы и не узнал, в гом числе и ты. Пойми меня, дорогой, ты зря пришел ко мне со своей претензией. Все было по взаимному согласию, без всякого насилия.
— Ты же видел, что она пустая, как пробка, значит нечего было с ней связываться.
— Когда я вздумаю жениться, то можешь не сомневаться, — на пустой пробке не женюсь.
— Ты ей испортил жизнь!
— И с этим твоим выводом я согласиться не могу. Если бы твои родители и ты сам интересовались судьбой Кристины, как положено, вовремя поправляя, учили ее уму-разуму, то, может быть, наша встреча с нею и не состоялась и не имела бы такого результата. Так что упущения в воспитании Кристины большей частью лежат на вашей совести. Если же говорить честно, то могу заверить, что у меня к Кристине нет никаких претензий.
— Кончай зубы скалить! Не такой я слабенький, как ты думаешь, чтоб не пересчитать тебе зубы.
— Что-то я твоей силы не чувствую.
— Я сегодня пришел к тебе один, но состою в бригаде Эфиопа. Это тебе что-нибудь говорит?
— Говорит.
— В следующий раз я могу прийти к тебе с дружками из бригады, тогда твои телохранители вряд ли смогут тебя защитить.
— Серьезная заявка, но только никак не пойму, почему ты сразу же так не поступил?
— Хотел с тобой по-родственному разобраться, но, как видишь, вышла осечка, — показал в улыбке красивые зубы Андрей.
— Я с Эфиопом в очень хороших отношениях, поэтому его парнями меня пугать не стоит, так что у тебя и второй вариант со мной не получится.
—Я знаю твои возможности, но ты не знаешь моих способностей. Отбросим в сторону похвальбу и давай поговорим по делу.
— Не возражаю.
— Моя сестра от тебя в положении. Что ты в связи с этим думаешь предпринять?
— Ничего не собираюсь ни думать, ни предпринимать.
— Почему?
— Ни ты, ни я не уверены, что я у Кристины был единственным мужчиной. Совершенно не исключено, что я — всего лишь один из толпы претендентов в отцы ее ребенка. Если сможете и желаете, то докажите мне через суд, что именно я являюсь отцом ее чада. Только тогда между нами возможен другой, более интересный разговор.
— Это твое окончательное решение? -Да!
— Ты о нем не пожалеешь?
— Не думаю. И пожалуйста, не пугай ты меня, сам же видишь, что я тебе не по зубам. Могу сейчас позвать своих парней, и они тебя так напугают, что всю оставшуюся жизнь будешь кровью харкать и работать на лекарство.
— Где ты так красиво насобачился трекать? Насколько я знаю, ты к хозяину ходок не делал.
— Зато мой отец имел их достаточно, — скупо пояснил Стокоз. Перед тем, как отпустить Андрея из кабинета, он попросил его: —Если тебя не затруднит, то передай, пожалуйста, Кристине, чтобы она пришла ко мне сюда.
— Зачем?
— Может быть, мы с ней до чего-нибудь толкового и договоримся.
— У меня бабок нет, чтоб возить ее на такси.
— Я тебе сейчас дам машину. Мой водитель отвезет тебя домой, а сюда привезет Кристину для разговора. Ты мне больше не понадобишься.
— О чем у вас будет тол ко ви ще?
— Можешь быть уверен, что не о тебе, — пошутил Сергей Викторович.
Своим вопросом Андрей надеялся вынудить Стокоза проговориться о его намерениях в отношении сестры, это понимал и сам Сергей. Но поскольку делиться своими планами он не желал, то Андрей счел бесполезной затеей попытку выпытать что-нибудь новое, а поэтому повернулся к двери, чтобы уйти.
Перед расставанием Стокоз остановил Андрея:
— Ты извини меня, несостоявшийся родич, но вернуть тебе твой нож я не могу.
—Почему?
— Потому что не хочу, чтобы ты меня зарезал до того, как я успею поговорить с Кристиной.
ГЛАВА 8. КРИСТИНА
В свои шестнадцать с половиной лет Кристина выглядела вполне оформившейся, созревшей для любви девушкой. Она была высокого роста, ее можно было бы даже назвать стройной, но беременность уже явно портила фигуру, а поэтому говорить на эту тему не приходилось. Ее приятное, смугловатое лицо с карими, испуганными от свалившихся на девичьи плечи неожиданных забот глазами обрамлялось длинными, прямыми черными волосами, стянутые на затылке красивой заколкой. Других украшений на ней больше не было. По ее простому, свободного покроя яркой зелени ситцевому платьицу было видно, что родители девушки не очень-то беспокоились о расширении гардероба своей дочери.
Все это увидел и смог понять Стокоз сразу, как только Кристина зашла в его кабинет.